Как такое могло произойти?
Может у меня что-то с головой?
Почему я не понимаю своих поступков?
Если уж на то пошло, не так уж сильно я был избит, но из-за моей безрассудности могла пострадать девушка, о которой все мои мысли… Это самое страшное!
Это я подверг её опасности!
Ясно представил, что могло произойти с Анной, если бы этих подонков не спугнули.
Какие–то ужасающие картины пронеслись перед глазами – и вдруг…
чистая
безрассудная
ярость
ослепила меня!!!
Почему я так слаб?
Почему так бессильно моё тело?
Я не мог защитить девушку!
Слабак! Тощий слабак! Эта едкая фраза не давала мне покоя, она ржавым гвоздём засела у меня в голове, разъедая мозг и всё больше вгоняя меня в состояние бешенства.
Я уже не видел тропы перед собой.
Резко закружилась голова.
Перед глазами поплыли цветные пятна.
Горло сдавила невидимая раскалённая рука, и чтобы вдохнуть пришлось приложить огромные усилия.
Бешеные удары моего сердца, разгоняющегося с каждой секундой, казалось, раздавались прямо у меня в голове.
Тело окатило волной нестерпимого жара.
Воздух со свистом вырывался из моей груди.
Я перестал понимать, что со мной происходит.
Споткнувшись о корягу, с трудом удержался на ногах. Идти дальше уже не мог.
Перед глазами всё плыло. Попробовал протереть их руками, осознавая, что совершенно перестал видеть, но внезапно повисшая перед ними мутная пелена никуда не исчезала. Добравшись практически на ощупь до ближайшего дерева, прислонился к его тёплому шершавому стволу и, вдыхая аромат смолы и хвои, старался прийти в себя.
Время шло, но лучше не становилось. Головокружение не проходило. Глухие удары сердца, как пулеметная стрельба, разносились по всей округе, и казалось, что по моей голове кто-то стучит тяжёлым молотом, вбивая только одно единственное слово "Слабак, слабак, слабак…", и так до бесконечности, к тому же, силы предательски покинули меня. Всё ещё цепляясь за толстый шершавый ствол старой пихты, я чувствовал, что ноги отказались меня держать и, не имея больше сил, медленно сполз на сырую землю.
С каждой новой секундой становилось только хуже. И в то время, когда я должен был ощутить прохладу сырой земли, в моём теле появилась жгучая боль, которая нарастая, сжигала меня изнутри, выкручивая суставы и разрывая сухожилия. Боль была невыносимой, но я сопротивлялся ей изо всех оставшихся сил, и, наверное, даже стонал или выл, если только мог разжать свои крепко сжатые челюсти.
Не помню, сколько прошло времени, может оно совсем остановилось, ведь когда испытываешь такие адские муки, они кажутся вечными, но в какой-то момент ощутил, что мне пришёл конец.
Стало невыносимо страшно