– Иди в бой, мой герой, – произнесла шёпотом ахек с гордым выражением лица. Её сиреневые глаза блеснули и нашли отражение в его взгляде. Будто искра пробежалась в глазах Сардиса. Он чувствовал, как им движет энергия: мышцы наполнялись силой, душа – отвагой, сердце – бесстрашием.
– Всё ради тебя моя, верная Та. Ты вдохновляешь меня на победы, – сказал Вождь, поцеловав и прикоснувшись лбом к тыльной стороне руки Амет. Встав с холодной земли, он поклонился своей Та и помог ей встать. Затем он обратился к своим воинам:
– С началом ночи мы выступаем.
Воин за воином подняли свои копья к небу и одновременно ударили низом рукоятки по земле несколько раз под шумные возгласы племени.
Сардис славился непревзойдённой храбростью, отвагой неизвестной ни одному ахеку, силой, подвластной лишь Верховным. Его алые глаза горели ярче тысячи огней, когда он вёл в бой своё войско. Он не знал ни пощады, ни жалости. Его кекура служила ему верой и правдой и одним взмахом ею он ссекал головы с плеч.
Её разбудил знакомый запах трав, тлеющих на углях.
Амет открыла глаза и увидела масляные лампы, свисающие с остова, кине-рука18. Первая мысль была, что она у себя в жилище, но оглядевшись поняла, что это не так.
От волнения она резко приподнялась, так что можно было видеть всё вокруг. Она чувствовала, как сильно билось её сердце. Его стук отдавался у неё в висках. Дыхание стало учащаться. Ахек села на край лежанки, опустив ноги на пол и уперевшись руками во что-то мягкое. Это была шкура бурого медведя, покрывавшая сухой хворост и таким образом образующая место для сна. Под ногами расстилались ковры, играющие невероятными красками. Посередине жилища, по традиции, горел костёр. Он находился в круге, состоявшего из камней, найденных в лесу, на которых из трёх костей стояло сооружение для готовки еды и приготовления чая. Ахеки его называли кюлахага. Дым от костра медленно плыл в круглое отверстие, вырезанное на потолке. Вокруг огня были разложены угли. Они медленно тлели, но жар не давал им остывать. Было немного слышно шипение недавно брошенной травы. Она издавала приятный, успокаивающий запах. Амет вдыхала его и мысли становились яснее, тревога уходила, боль притуплялась. По телу разливалось приятное тепло, которое уносило её мысли в южные края. Играющий огонь находил отражение в её фиолетовых глазах, будто успокаивал. Приятное пощёлкивание дров грело слух. А искры от костра напоминали ей светлячков, исчезающих во тьме родного дома. Отец всегда их так называл. «Видишь, Амет, этот огонь? Это наше тепло, наша жизнь, наша стихия. Ты Дочь Юга, и ты вбираешь силу от огня. А эти искры – это светлячки, указывающие дорогу. Разведи костёр, когда заплутаешь и они укажут тебе путь домой».