23 апреля
Господи, я услышала такое… Но разве можно этому верить? Этого не может быть. Лежу и реву. Хорошо, я сегодня одна. Когда я пришла к ним, Мефисто прошел мимо меня, злобно поздоровавшись. Он был чем-то рассержен, наверное, разговором с отцом – он вышел из его кабинета. Я пошла навестить Пажа, у него ангина. Спросила о Мефисто, Паж зарычал. Сказал, пошел он на…, что между ними – только ненависть. Я начала говорить, что ссоры заканчиваются и хорошие отношения возобновляются. Он вцепился в меня своими чернющими глазами: «Тебя когда-нибудь…» Он не договорил, но я поняла – что. Я покачала головой, он сказал, что после этого – только убить. Я спросила, это М.? Да, ответил он. «Все ты придумал!» Он отвернулся к стене и сказал тихо: «Никто не поверит, понятно…» Он вдруг схватил меня за локти, прижался к моему животу горячим лбом, потом снова отвернулся. «Лучше уйди!» – «Почему?» – «Мы уже не маленькие». Мне сначала стало смешно – не маленький! Но потом как-то пострашнело и затошнило. Я шла домой, и мне все хотелось вернуться и поговорить с Мефисто, заставить его поговорить об этом, пусть делает со мной, что хочет, но я должна спасти его! Он не может остаться таким. Не может он быть таким! Хотя… понимаю, что может. И все равно люблю. Гадов любят сильнее.
Наплакалась, теперь спать тянет. Но как быть с Пажом? Что мне-то делать? Рассказать – кому? Молчать? А если Паж вздумает… Себя или его? А если это неправда? Вопрос действительно не для маленьких. Зачем это все? Как теперь с этим жить?
«Почерк здесь!.. Выдрать это или заклеить – только ведь в жизни это не вырвешь, может быть, это на моей совести, может, именно тогда с ним произошла эта перемена?»
День, который нужно запить
– Можно полюбопытствовать – вы потомки Гогенцоллернов? – разговор, до этого витавший вокруг городских дел, в которых лучше всех был осведомлен Мерль, член муниципального совета, свернул в сторону Роланда и Артура.
Цоллерну-старшему подходил любой повод поболтать с тем, кто вызывал интерес. Дориан задал вопрос полушуткой, и Роланд ответил в тон, неопределенно проведя рукой по воздуху и выпуская вверх струйку дыма.
– Кто знает, может быть, от какого-нибудь морганатического брака. До таких глубин семейной истории я пока не пробовал докопаться. Знаю, что первым достоверно известным представителем этого рода был граф Бурхард фон Цоллерн, хозяин замка Цоллерн в юго-западной Швабии, а имя династии Гогенцоллернов в переводе с южнонемецкого означает «высокая скала». Когда-то читал про эту династию, но уже мало что помню. Меня удивило, что среди Фридрихов, Карлов и Фердинандов я встретил также Альбрехта Ахилла и Иохима Гектора. 15 и 16 век, Ренессанс, понятно, и все же странно звучат у представителей германской элиты эти гомеровские имена… Иоганн Алхимик и Иоганн Цицерон – тоже фигуры интересные. В общем, много ветвей, множество