«Где же она может быть? ― соображал отец, выпив рюмку и закусив колбасой. ― Может на дне рождения у Оксаны? Нет, у Оксаны день рождения был позавчера. У Игоря? Тоже вряд ли. У него родители строгие и всяческих гулянок не одобряют, как и он сам. Где же она может быть?»
На этот риторический вопрос он не знал ответа и потому налил себе вторую рюмку, и проглотив ее, не закусывая, налил третью. Прожевав бутерброд, нервничающий отец поставил бутылку и остатки колбасы в холодильник. Время бежало быстро и неумолимо, а Светлана все не появлялась. И как нарочно, его жены Людмилы тоже не было дома. Она засиделась у подруги, которую знала еще со школы. Отец, посмотрев на электронные часы, решил позвонить подруге жены, чтобы сказать своей супруге, что дочери еще нет дома, но телефонный звонок опередил его. Отец был доволен: дочка догадалась позвонить родителям и успокоить их. Он поднял трубку и услышал совершенно чужой, лишенный эмоций, механический голос:
– Алексей Николаевич Трубников?
– Да, это я, ― растерянно ответил отец, надеясь услышать совершенно другой голос, голос своей дочери или ее подруги.
– Вы, наверное, ждете свою дочь? Не беспокойтесь, ваша дочь у нас.
– Где это, у вас?
Отец испугался и рассердился, переживая эти чувства почти одновременно.
– Это вам знать необязательно. Мы взяли вашу дочь в заложники.
– Свету? Боже, какой ужас! Что же вы хотите от бедного писателя?
– Вы не так давно получили приличный гонорар за книгу «Кровавый след»… Это так?
– Да, ― ответил Алексей Николаевич, не отрицая общеизвестный факт.
– Пять тысяч долларов ― цена головы вашей дочери. А на раздумье мы вам даем всего три дня.
– Пять тысяч «зеленых», пожалуй, мало за голову моей дочери, ― невозмутимо ответил писатель, ― но моя голова стоит еще дороже. Если вы отпустите мою дочь и возьмете в заложники меня ― получите десять.
На другом конце провода он услышал лишь озадаченное молчание.
– Вы шутите? ― через некоторое время спросил этот безэмоциональный голос.
– Я не шучу. К тому же, если