– Ну, не рублей же! Сейчас все в условных единицах. Даже жизнь нашей дочери.
– Может, отдать? Ты недавно гонорар получил.
– Не торопись, ― оборвал ее Трубников, нервно комкая в руках газету, ― отдать всегда успеем. Ты их что, зарабатывала эти деньги, чтобы жуликам, вот так просто отдать? Кто не спал ночами? Я. Знаешь, сколько раз мне пришлось переписывать рукопись? Шесть раз. А потом проталкивать в издательства. Бог знает, сколько лет жизни отняла у меня эта книга. А ты сразу ― отдать.
Но тут Людмила, сидевшая тихо, перешла в контрнаступление.
– А если наш ребенок погибнет?
Жена надвинулась на Алексея Николаевича, протянула к его горлу свои полные руки.
– Собери мне что-нибудь дня на три, ― отступив от нее, произнес Трубников.
– Что собрать-то?
Жена удивленно посмотрела на мужа.
– Что собрать? Положи в мой портфель колбасы, хлеба и консервов.
Жена подозрительно посмотрела на Трубникова.
– А ты куда собрался? Дочь похитили, а ты бежать со своими паршивыми деньгами.
– Глупая ты баба, Людмила Сергеевна. Уже сегодня Света будет с тобой. А я заменю ее. На всякий случай, приготовь пять тысяч.
Людмила с сомнением посмотрела на него.
– Думаешь, придется раскошелиться?
– Возможно, ― уклончиво ответил Трубников, ― Это, как получится. Ты главное, собери что-нибудь пожевать.
Алексей Николаевич напряженно смотрел на часы. Часы показывали начало двенадцатого.
Он одел свой костюм, который одевал только на торжества и местные презентации.
Людмила положила ему в портфель полбатона «сухой» колбасы, булку хлеба, сухари в пакете, банку кофе и несколько банок тушенки, в компанию которых попала банка голубцов.
Трубников сосредоточенно застегнул портфель, поднял его и сказал: «Ого!» Портфель оказался увесистым. Он подошел к Людмиле, поцеловал ее в щеку и вышел за дверь. На улице было бы тепло, если бы не порывистый осенний ветер, качающий кроны деревьев и провода. Минут за десять он дошел до сквера. В его распоряжении оставалось пятнадцать минут. Трубников открыл портфель, и вытащив из пакета сухарь, принялся его жевать. Он жевал сухарь и с напряжением смотрел в темноту.
Ровно в двенадцать он услышал шаги приближающихся к нему людей. Впереди шла испуганная Светлана, за ней ― двое плечистых парней с грубыми лицами.
– Принимай, ― сказал Трубникову один из парней, толкая девушку в спину.
– А какие гарантии, что она спокойно дойдет до дома?
– Ты рискуешь, папаша, ― произнес второй, отвечая на законный вопрос Алексея Николаевича., ― Но риск ― благородное дело. А гарантий мы никаких не даем. Мы просто приняли твои условия, а ты ― наши. Если через три дня не будет «бабок», ни ты, ни твоя дочь, ни твоя жена, в живых не останетесь. И это наши гарантии.
– Света, иди домой, ― тихо сказал дочери Алексей Николаевич.
И она, не оглядываясь, пошла по пустынной