– Мадам! Прогоните его!
Александр вспыхнул, развернулся на каблуках и умчался в ночь. Долго он мерил из конца в конец свою комнатку, а утром чуть свет, на дрожках, отправил человека с запиской к хорошему знакомому, Путяте Н. В. – штаб-ротмистру.
С Николаем Васильевичем его познакомил Евгений Баратынский еще в сентябре 1826 года. Сейчас он писал: «Милостивому государю господину Путяте. Ответьте, пожалуйста. Вчера, когда я подошел к одной даме, разговаривавшей с г—ном де Лагренэ, последний сказал ей достаточно громко, чтобы я услышал: «Прогоните его!».
Поставленный в необходимость потребовать у него объяснений по поводу этих слов, прошу Вас, милостивый государь, не отказать посетить г—на де Лагренэ для соответствующих с ним переговоров. Пушкин».
Когда Николай Васильевич срочно приехал к нему, поэт, кипя от негодования, повторил ему случай с Лагренэ:
– Николай Васильевич, я точно слышал эти обидные для меня слова. Вы меня извините, что записка написана так сухо и таким языком – я хочу, чтобы вы показали её Лагренэ. Езжайте к нему и покажите её. Потребуйте от него, чтобы он назначил время. Я хочу удовлетворения!
– А может…
Но Пушкин не захотел слушать его:
– Просто потребуйте от него удовлетворения!
Путята отправился к Лагренэ и показал записку. Но тот, с невинным видом удивления, произнес:
– Я никогда не произносил приписываемых мне слов… Вероятно, Пушкину дурно послышалось… Я не позволил бы себе ничего подобного… особенно в отношении к Пушкину, которого глубоко уважаю, как знаменитого поэта России…
– Раз так, то готовы ли вы повторить то же самому Пушкину? – спросил обрадованный Николай Васильевич.
– Конечно же, я повторю. Мне это ничего не стоит. Поехали! – ответил Лагренэ с готовностью.
Объяснение произошло без всякой горячности, самым учтивым тоном. Потом противники пожали руки друг другу. Лагренэ перед тем, как уходить, немного замявшись, предложил:
– Давайте завтра позавтракаем вместе… И пригласим нашу даму…
Утром Путята зашел за Пушкиным, и они, на его дрожках, отправились на завтрак. Когда приехали, Закревская Аграфена Федоровна – виновница всех безумств Пушкина в этот период, уже находилась у Лагренэ.
Она взъерошила его кудрявые волосы, как ни в чем не бывало, улыбаясь:
– Слава богу, ты избежал еще одной дуэли, безумец!
Александр развеселился, много шутил, сыпал экспромтами, но понимал – мнительность, которая казалась другим наверняка надуманной, не даст ему жить спокойно…
Вскоре Закревская уехала обратно в Финляндию, где проживала постоянно, оставив его… Пушкин не знал: к счастью или нет?
Несостоявшаяся дуэль с Хвостовым (1829г.)
Александр