Я жив,
Старов
Здоров,
Дуэль не кончен.
…Полторацкий и Алексеев, которым пришла мысль помирить противников, решили не уговаривать ни того, ни другого явиться для примирения первым – уступчивость этого рода, по свойственному соперникам самолюбию, могла бы помешать делу. Но, чтобы исключить всякие неожиданности в таком деле, они выбрали для переговоров общественный дом ресторатора Николетти, куда они нередко собирались обедать и где Пушкин любил играть на бильярде.
И вот – без всяких уговоров с их стороны недавние враги сами примирились на удивление быстро.
– Я вас всегда уважал, полковник, и потому принял предложение, – сказал Пушкин.
– И хорошо сделали, Александр Сергеевич, – ответил Старов, – этим вы еще больше увеличили мое уважение к вам, и я должен сказать по правде, что вы так же хорошо стояли под пулями, как хорошо пишете. – Эти слова искреннего привета тронули Пушкина, и он ринулся обнимать Старова.
Так закончилось это дело между истинно благородными и умеющими уважать друг друга людьми.
Но публика, всегда готовая к превратным толкам, распустила иные слухи: одни утверждали, что Старов просил извинения; другие – что это сделал Пушкин. Были и такие храбрецы на словах, втихомолку твердившие, что так дуэли не должны кончаться…
Дня через два после примирения Пушкин как-то зашел к Николетти и, по обыкновению, с кем-то принялся играть на бильярде. В той комнате находилось несколько человек молдавской молодежи, которые, собравшись в кружок, о чем—то толковали вполголоса, косясь на него и так, чтобы их слова не могли не доходить до Пушкина. Речь шла о его дуэли со Старовым. Они превозносили Пушкина и порицали Старова. Пушкин вспыхнул, бросил кий и быстро подошел к молодежи.
– Господа, – сказал он, – как мы кончили со Старовым – это наше дело, но я вам объявляю, что, если вы позволите себе осуждать Старова, которого я не могу не уважать, то я приму это за личную обиду, и каждый из вас будет отвечать мне, как следует!
Знаменательность слов Пушкина и твердость, с которой были произнесены эти слова, смутили молодежь, и они извинились.
Несостоявшаяся дуэль с Балшем (1822г.)
Александр Пушкин своими поступками умел бесить молдаван, один из которых был Тодор Балш, с которым он водил знакомство в Кишиневе. Он был из князей, член Государственного совета, по-молдавски – «ворник».
Его красивой жене было лет под тридцать и звали её Мария. Она хорошо владела французским языком, что давало ей возможность вести себя с другими с некоторой претенциозностью. Она была живой и острой на язык, и, как все женщины, словоохотлива. На этой почве они и сблизились с Пушкиным, который и сам не прочь был поболтать.
Некоторое время он увлекался только ею одной. В своих беседах они доходили до свободных и откровенных речей, и это ей нравилось.
Вначале она очень интересовала поэта и некоторое время было все хорошо.