И скоро гребни гор покроет белый снег.
Земля обнажена. Природа, коченея,
Теряет прежний вид в печальном полусне.
Свои целебные источники Гигея209
Скрывает медленно в скалистой глубине.
Пора прощаться мне с утехами, венками,
Час увядания, бесславья настает.
Быть может, буду я, увы, забыт друзьями.
Что ж мне останется? Унынья тяжкий гнет.
Принц де Линь. Ответ на прощальные стихи господина графа Головкина 210
Пора с прелестными проститься вечерами,
Венчавшими все дни, подаренными вами.
Искусства – в трауре, умелый карандаш
Не набросает нам окрестностей пейзаж.
Изящный клавесин, чье стройное звучанье
Сопровождало столь привычно голос ваш,
Отныне предпочтет унылое молчанье.
Готовы наши все источники застыть
И нас горячих ванн и радостей лишить.
То кресло, в коем вы всегда по окончаньи
Игр Талии о них судили, пустовать
Останется. Перо, что гения призванью
Служа, все грани чувств могло передавать,
Конечно, выскользнет из слабых рук другого.
Да кто бы вашего пера коснуться смел?
Вы в неге, в праздности вершите столько дел!
И тем катаниям не повториться снова,
Которыми развлечь был вас любой готов.
Одни усталые возницы будут рады
Распрячь блистательных, горячих скакунов
И ваш отъезд почтут нежданною наградой,
А нам всего на миг без вас остаться жаль.
Итак, блеснет заря и унесет вас вдаль.
Нас обрекаете на мрачные стенанья,
Нам оставляя скорбь и наши души раня!
Напрасно силюсь я унять мою печаль.
Порою обходя окрестные долины,
Встречая груды скал, пастушек и руины,
Умели вы смягчить их хладные сердца.
Чарует нас ваш дар писателя, чтеца!
Ваш вкус, любезный граф, для нас – законодатель.
Вы – мой учитель, друг, а я – ваш обожатель!
Взгляните на Кристин, внемлите их слезам
И, умоляю вас, скорей вернитесь к нам.
Графу Головкину; прикреплено к его собранию стихов
Немило слово мне германское штамбух,
Альбом латынью режет слух.
А в книге сей писать не всяк решится.
Ужель мне о тебе суждения лишиться?
Нет, нет, упрочу память чувств и дум,
Приязни прочной здесь навечно.
Головкин в сердце у меня. А вкус и ум —
В согласии с сей склонностью сердечной.
Принц де Линь графу Федору Головкину
Нет, нет, не думайте, что жалкий фимиам
Уму и глупости курю я в равной доле;
Мне б дым разъел глаза. Скажу я слово вам,
Что слога чистоту мне не поддержит боле,
Но все ж пришло на ум. Вот: якаю я вволю.
Любовь к себе искать повелевает нам
Одни