Я наклонился к Сэм:
– А разве это важно?
Сэм рвала хлеб на всё более и более крошечные кусочки:
– Чтобы попасть в Вальгаллу, воин должен встретить смерть в битве и с оружием в руках. Только так.
– Выходит, каждого, кто схватил меч и тут же умер, возьмут в Вальгаллу? – прошептал я.
– Нет, конечно, – фыркнула Сэм. – Мы не берём детей, которые хватаются за оружие и гибнут по собственной воле. В самоубийстве нет ничего героического. Самопожертвование, доблестный поступок должен быть спонтанным. Героизм в ответ на опасность. Герой действует по зову сердца, не помышляя о награде.
– А если так… Вдруг таны решат про новичка, что его не надо было брать? Тогда он возвращается к жизни? – Я постарался приглушить надежду в голосе.
Сэм отвела взгляд:
– Если ты эйнхерий, то назад дороги нет. Тебя могут нагрузить самой чёрной работой. Или тебе придётся драться тут за место под солнцем. Но ты всё равно остаёшься в Вальгалле. Если таны решат, что павший недостоин… тогда его валькирия будет наказана.
– Ой. – Я внезапно понял, почему все валькирии сидят немножечко как на иголках.
Таны между тем устроили голосование. Они пришли к единогласному решению, что огнетушитель можно считать оружием, а Ларса – павшим в битве.
– Есть ли враг грознее морской пучины? – сказал Хельги. – Мы сочли Ларса Альстрёма достойным Вальгаллы.
Гром аплодисментов. Ларс чуть не грохнулся в обморок. Валькирия подхватила его, улыбаясь и приветственно помахивая рукой.
Шум стих, и Хельги продолжил:
– Ларс Альстрём, известны ли тебе твои родители?
– Я… – Голос новичка дрогнул. – Я не знаю, кто мой отец.
– Это обычное дело, – кивнул Хельги. – Мы взыскуем мудрости рун, если сам Всеотец не пожелает дать ответ.
Все обернулись к пустому трону. Вороны взъерошили перья и заклекотали. Однако трон так и остался пустым.
Хельги как будто не удивился, но его плечи разочарованно поникли. Он махнул в сторону очага. От скопища поваров и разносчиков отделилась женщина в зелёном плаще и прошаркала к нам. Её лицо скрывал капюшон, но по согбённой фигуре и скрюченным пальцам ей можно было дать тысячу лет.
– Кто эта злая ведьма? – тихонько спросил я у Сэм.
– Это вёльва. Прорицательница. Может творить всякие заклинания, предсказывать будущее и… ну, и всё такое.
Вёльва приблизилась к столу. Из складок своего плаща она извлекла кожаный мешочек и вытряхнула оттуда рунные плашки – совсем как у Рэндольфа.
– А руны? – опять зашептал я. – Они зачем?
– Руны – это древний алфавит викингов, – ответила Сэм. – Каждая буква символизирует нечто могущественное: бога, разновидность магии, природную стихию. Руны – что-то наподобие генетического кода Вселенной. Вёльва может прочесть по рунам твою судьбу. Величайшим чародеям вроде Одина даже смотреть на руны не нужно. Они