Отужинав творогом, папа уселся за свои бумаги, а нас заставил прибраться в хозблоке и на прилегающей территории.
– А то мама приедет – в обморок упадет.
Это он справедливо заметил. Я даже удивился: мамы всего полдня нету, а без нее уже все хозяйство пришло в упадок. Всюду мусор возник, все вещи свои места потеряли – ничего не найдешь. Два раза без мамы поели, а грязной посуды уже гора выросла. Пауки все углы заплели. У папы все носовые платки кончились. У Алешки на носках дырки появились. Огород засох. Словом, началась настоящая разруха.
Но мы ее остановили упорным трудом. И когда перемыли всю посуду, разогнали всех пауков и превратили мамин любимый огород в болото, то стали изо всех сил демонстрировать папе свою усталость. Алешка даже зевать начал и глаза кулаками тереть.
– Э, – сказал папа, клюнув на наши приманки, – друзья мои, вы уже все углы посшибали. Ну-ка, в койки! Раз, два!
– Ага, – согласился Алешка, – только пройдемся перед сном. Подышим воздухом.
… Мы подкрались к Мрачному дому со стороны оврага и залегли под кустом. Было еще светло, но из оврага тянуло вечерней сыростью. На кустах и деревьях птицы готовились ко сну, чистили перышки и чирикали, переговариваясь. Задребезжала вдали противным голосом тети-Клавина коза. Позвали домой Петюню его родители. Свистнула на станции электричка. И все стало стихать.
Из Мрачного дома вышли его «охранники», все в тех же ярких трусах и темных очках. Они заперли входную дверь, сели в машину и уехали.
Что и требовалось проверить.
Мы вернулись домой. Папа все еще сидел над своими бумагами. Мы вскипятили ему чайник для кофе и забрались на чердак.
– Смотри не усни, – сказал Алешка.
– Сам не усни, – обиделся я.
– Я-то не усну, у меня еще дело. – И он, засветив свечной огарок на блюдечке, достал из-под матраса тетрадку.
– Книгу пишешь? – усмехнулся я. – Воспоминания сурового мстителя?
Алешка не ответил, задумался. А через некоторое время спросил:
– Дим, «душно» через «ч» или через «щ» пишется, я забыл?
– Через «ы», – усмехнулся я. Но все-таки подсказал.
И Алешка быстро настрочил что-то на тетрадном листке. А потом сказал:
– Помнишь, папа говорил один раз, что врага лучше всего бить его же оружием?
– Ну и что?
– Я их выживу из этого дома. Чтобы от страха навсегда свои пакости забыли. Вот, я им предупреждение написал. – И дал мне листок. – Ошибки поправь, ладно?
На листке большими буквами красным фломастером было написано:
«Душно мне, душно! Чужие люди захватили мой дом. И бродят по моим комнатам злыми тенями. Не будет вам в нем покоя. А только страх и ужас во веки веков.
Миксер Торп – привидение Мрачного дома».
– Здорово, – сказал я. – Очень угрожающе. А при чем здесь миксер?
– Какой миксер? – Алешка выхватил у меня из рук свое зловещее послание. – А, это я от волнения ошибся.
И