– Сказка должна быть страшной, – утверждал папа. – Дети очень любят немного побояться. Когда родители рядом. Тогда они лучше чувствуют свою защищенность и безопасность. – Папа говорил с Алешкой совершенно как со взрослым.
Лешка от него не отставал.
– Когда я был маленький, – сказал он задумчиво, будто ему девяносто лет вчера исполнилось, – я очень любил, когда мама рассказывала мне перед сном какую-нибудь страшную сказку. Но эти сказки всегда были добрые. А когда мне показывают, как из гнилого гроба вылезает протухший мертвец или какие слюни текут с вампирьих клыков, мне не страшно. Мне противно.
– А что же страшно? – спросил папа.
Алешка подумал и улыбнулся, вспомнив «Бременских музыкантов»:
– Страшно, когда петух лает, а собака кукарекает. Это страшно… весело. – И тут вдруг он задумался, прищурив глаза, по которым сразу стало видно, что им овладела какая-то идея.
– А вот этих людей, которые снимают для детей всякую пакость про мертвецов и мутантов, я их ненавижу.
– Я тоже, – тихо произнес папа. – Они сами хуже всяких вампиров.
– И это из-за них многие дети, насмотревшись ужастиков, перестают понимать нормальные сказки. И становятся все хуже и хуже.
Вот это выдал!
Даже папа головой покачал.
И вдруг спохватился:
– Братцы, уже второй час. Отбой!
Мы вышли из хозблока, и нас окружила летняя лунная ночь.
Стрекотали кузнечики, квакали лягушки, иногда спросонок чирикала какая-то птичка – видно, что-то ей снилось из ее птичьей жизни. Было прохладно после жаркого дня, над нами чуть слышно лепетала березовая листва.
Но Лешка все еще рвался в бой.
– Смотри, – сказал он, – какая красивая светит луна. От нее даже тени получаются. И все такое загадочное становится – не то что днем. – Мой брат остановился, взявшись рукой за ступеньку лестницы. – А после этих ужастиков я что, должен думать только о том, что в такую ночь всякие вампиры еще больше звереют, да? И как у них растут клыки и когти? И как они шерстью покрываются и воют изо всех сил на луну…
Речь его в самом деле прервал знакомый дикий вой.
Лешка вздрогнул и грозно сверкнул глазами:
– Ну погодите! Я вам отплачу! На всю жизнь поседеете! – И погрозил кулаком куда-то в сторону Мрачного дома.
А ночь и правда выдалась необыкновенная. Было полнолуние, а при нем всегда случается всякое колдовство…
На чердаке было светло от луны. Так светло, что даже с закрытыми глазами никак не засыпалось. Лунный свет тревожил; он вливался в окно неудержимым потоком, который нес в себе что-то пугающее, будто о чем-то хотел сказать, от чего-то предостеречь. Но мы не понимаем его языка…
Лешка перестал ворочаться и засопел, уснув. А я еще долго лежал без сна, и в голове вертелись всякие мысли, связанные с этим загадочным домом. Разгадка не за горами, думал я. Но если там делаются подлые дела, разве мы сможем помешать?
А почему нет? На нашей стороне папа с его отважными сотрудниками.