***
Кира отколола щипчиками крохотный кусочек сахара, положила его в рот и отхлебнула еще глоток чая.
Сегодня у неё было припасено нечто лучшее, чем томик Шарлотты Бронте.
Тетрадь. Совершенно чистая, толстая тетрадь в клетку, уже ставшая дефицитом, как и все остальное.
Кира нашла её утром по соседству с разрушенным домом, где жили женщина с мальчиком.
Это здание тоже было разрушено; оба этажа сошли с фундамента, а перед входом зияла огромная воронка, около которой белела стопка книг и вот эта тетрадь.
Сама еще не зная зачем, Кира взяла её.
Теперь тетрадь лежала перед ней на столе.
И снова, как утром, Кира вдруг перенеслась на ту странную улицу, на этот раз мысленно.
Там явно не было войны: все дома целы, стекла не заклеены полосками крест-накрест, а витрины магазинов не заложены мешками с песком; нигде не стоят , ощерившись, противотанковые ежи и не возвышаются баррикады на случай, если немцы все же прорвутся в город. Да и все встреченные Кирой люди- женщина с ребенком, мальчик с мороженым- выглядели спокойными и счастливыми. И они могли себе позволить швырять пшено голубям.
Там не было войны, и там была весна. Да, листья на деревьях были не желтые, как здесь и сейчас, а нежно-зеленые, будто только что распустившиеся. И воздух пах как-то по-весеннему свежо и опьяняюще.
А девушка в окне? Какая она, должно быть, счастливица. Она живет в мире, где весна и нет войны.
«Весна и нет войны»,– вслух повторила Кира.
Странное дело, не прошло еще и года с тех пор, как она сама жила в таком!
Нет, это было много столетий назад.
Кира снова мысленно вернулась к девушке. На вид ей было лет двадцать с небольшим. Она, наверное, где-нибудь учится или работает. А по вечерам ходит на свидания.
На глаза навернулись слезы.
Кира крепко зажмурилась: то ли для того, чтобы сдержать слезы; то ли в надежде, что таким образом сможет перенестись в тот заветный и недостижимый мир, где стоит весна и никто не уходит на фронт.
Через минуту Кира открыла глаза и тяжело вздохнула- нет, все было по-прежнему: горел огонь в маленькой печурке, белели крест-накрест полоски на окнах и где-то совсем рядом завывали сирены воздушной тревоги. Но вместо того, чтобы бежать в убежище, она придвинула к себе тетрадь, решительным движением обмакнула перо в чернила и написала на обложке:
ВЕСНА И НЕТ ВОЙНЫ
***
– Так! Это на помойку! На помойку! На помойку!
Одну за другой Аля швыряла на пол старые тетрадки. Арифметика, литература, география.
ВЕСНА И НЕТ ВОЙНЫ
– На по-
Слова застыли у неё на губах. Что за странное название? Может, это школьное сочинение?
Аля с сомнением повертела в руках выцветшую тетрадь с серой кромкой пыли по краям.
Нет, не похоже. Слишком толстая. Впрочем, какая разница? Раз уж взялась разбирать антресоли, надо выкидывать