– Хочу, – терпеливо ответил Терье.
– Потому что у меня все время уходит на деньги, – сказал Фольк торжествующим тоном. – Я пускаю их в оборот. Мне это нравится. Ничто другое меня не интересует. Ни пожрать, ни потрахаться, ни одеться получше – ничего. Вы понимаете, что это такое – когда голова забила только одним?
– Возможно.
Фольк недоверчиво покачал головой, потом показал Терье фотографию дочек, двух девочек-подростков, с которыми виделся раз в месяц (он был в разводе).
В одиннадцать часов Терье позвонил в дверь Фолька, отдал ему наличные в коричневом пакете и подробно проинструктировал. Фольк записал и высказал ряд замечаний. Потом Терье снова вышел на улицу.
Падал мелкий снег – редкий и мокрый, обращавшийся в воду, едва касаясь земли. Терье опять сел в метро, доехал до Оперы и вернулся домой на такси.
Поднявшись на площадку, Мартен увидел, что дверь квартиры чуть приоткрыта. Он упал на одно колено, выхватил из-под пиджака оружие. Держа пистолет двумя руками и целясь в дверной проем, Мартен на миг замер. Дышал медленно, с открытым ртом, чтобы лучше слышать. Раздавались лишь отдаленный уличный шум и звуки пианино с четвертого этажа, на котором кто-то упорно и безуспешно штурмовал двенадцать первых тактов «Апассионаты».
Терье резко бросился вперед, плечом выбил дверь, нырком упал на середину комнаты. Лежа на спине, он навскидку обшарил взглядом и пушкой все стороны, медленно расслабился и опустил руки. Сомкнутые ладони и оружие легли на бедра. В квартире никого не было. Пианист с четвертого этажа оставил свои усилия. Теперь не слышалось даже тиканья будильника – потому что он был разбит. Мебель тоже разломана, кресла вспороты, постель изрезана, проигрыватель раскурочен. Чемоданы вскрыты ножом, вещи раскиданы по студии, разорваны и перепачканы. В кухне сорваны двери шкафчиков и перебита посуда.
Терье встал на ноги, убрал пистолет в холщовую кобуру под мышкой и закрыл входную дверь – хоть ее не взломали. Он прошел в кухню. На линолеуме виднелось месиво из горчицы, муки, сахара, специй, спиртного, битой посуды и отбросов.
– Судан! – ласково позвал Терье.
Он почмокал губами, подманивая кота, нахмурил брови. Мартен нагнулся и заглянул под кровать. Чертыхаясь сквозь зубы, вернулся в кухонный закуток.
На холодильнике, на листке бумаги в клетку, лежала маленькая связка ключей. Терье внимательно изучил ключи и послание, в котором говорилось: «Судана я забираю. Чтоб ты сдох». Алекс даже подписалась.
Терье сунул ключи в карман и покачал головой. Брови у него разгладились. Он ухмыльнулся в тишине и мотнул головой, угрюмо вглядываясь в разгром.
Ему понадобилось около трех часов, чтобы все убрать и расставить. Вещи,