В центре Ворчестера есть площадь, где расположено кольцо нескольких автобусных маршрутов. Припарковывая фургон, Терье смотрел, как Дубовский входит в расположенный там кинотеатр, в котором показывали два разных фильма: заурядный американский боевик с Чарльзом Бронсоном и черно-белая британская комедия из провинциальной жизни, с Дианой Силенто. Когда пассажиры наконец разбрелись, площадь опустела. Разместившийся напротив кинотеатра абсолютно непримечательный паб, скорее похожий на большую прачечную-автомат, бросал сквозь матовые стекла на тротуар лужи желтого света. В стеклянном кубе, в глубине холла, сидела кассирша и вязала.
Крашеная рыжая девица с алой помадой на губах и обилием туши на ресницах, в короткой шубе из пунцового искусственного меха и сапогах из черного кожзаменителя на очень высоких каблуках, вышла из зала и покинула кинотеатр. Перебросив красную сумку через плечо, она двигалась, держа руки в карманах, с хмурым и алчным лицом. Дубовский последовал за ней на расстоянии в двадцать метров и украдкой глянул в сторону паба.
Когда девица и мужчина отошли от кинотеатра и почти достигли поворота, Терье тронулся с места, нагнал их, проехал дальше. Как раз перед тем, как рыжая оказалась на перекрестке, Мартен круто взял вправо, тут же прижался к тротуару и затормозил. Девица миновала угол и, пригнув голову, направилась дальше. Не выключая мотор, Терье открыл левую дверцу и ступил на тротуар, держа «ортгис» в руке. Дубовский чуть не наткнулся на него. Их взгляды встретились, Дубовский открыл рот, чтобы заорать. Терье очень быстро выпустил одну пулю в распахнутый рот и другую – в основание носа.
Рыжая девица обернулась на негромкий звук детонации, Терье тоже повернулся. Они оказались лицом к лицу в тот момент, когда череп Дубовского, расколотый, пробитый и рассыпавшийся ошметками, как скорлупа крутого яйца, с хлюпаньем брякнулся на тротуар. Терье сделал два шага вперед, вытянул руку, приставил глушитель к сердцу девицы, один раз нажал на спусковой крючок – ту отшвырнуло назад, кишки с шумом опорожнились, и она замертво упала навзничь. Терье сел в фургон и уехал.
Он свернул влево и направил машину на запад по широкому, абсолютно пустому, проспекту с рядами магазинов. Резкий ветер гнал истрепанные газетные листы. За темными стеклами висели сотни пустых костюмов, стояли тысячи пустых ботинок, тысячи квадратных этикеток из картона указывали цены в фунтах стерлингов и иногда – в гинеях.
Вскоре фургон въехал на автостраду. Около полуночи Мартен миновал Оксфорд. Позже он достиг Лондона.
Терье остановился в отеле «Кавендиш». Он оставил фургон на стоянке гостиницы, поднялся в номер и достал из минибара маленькую бутылку испанского игристого. Выпил бокал, потом слил остатки шипучки в раковину, бросил бутылку в угол комнаты. Открыл банку эля, неторопливо выпил, вытянув ноги на кровати и держа корпус прямо. Выкурил две