Много раз в последующей жизни Геракл вспоминал эту дорогу и возникавшие мысли, о которых на ночных привалах он любил рассказывать своим юным спутникам:
– Должно быть на этой оказавшейся судьбоносной дороге я впервые ощутил себя не эфебом, а мужем. Я шел облитый серебряным светом Селены и вспоминал жестокую схватку со львом и незабываемый пир, благодарные взгляды людей, и песни, эти дивные дочери Муз, звучавшие в мою честь… Да, это был мой первый настоящий подвиг, а не обычная охота, это было уже начало моего тяжкого и крутого пути, который, впрочем, мне предстояло еще выбрать… Шкура льва была еще сырая и потому тяжелая, даже для моих могучих плеч, ведь целый день я лазал по горным кручам, выслеживая льва, потом сражался с ним при помощи одной дубины, которую подбросил Случай. Без той дубины моя безжизненная душа уже ходила б по Аиду, покинув крепость тела и доблесть духа… Потом был пир, на нем я хоть не танцевал, но очень утомился… потом дорога эта без конца… я шел и место выбирал, где мне получше отоспаться, потом уж в полудреме решил идти пока не упаду совсем без сил.
И вот на черном небе звезд изобилье пропало, и вдали появился алый сполох, чудный вестник росистой повозки. Розоперстая богиня утренней зари стала привычно сплошной мрак ночной разгонять, пока, еще робко разливая повсюду радостное розовое сиянье наступающего утра.
Геракл увидел на обочине дороги изображение трехликой богини перекрестков Гекаты, это означало, что дорога скоро разветвится на две. И действительно впереди показалась развилка. Алкид в изнеможении остановился, тело само собралось упасть, но юноша заставил себя идти до той развилки, хоть каждый шаг давался с трудом. Глаза не просто слипались от сильного желания спать, он уже почти спал на ходу и в этой дреме хмурил брови упрямо, ему снилось, что он не спит, а идет до маячившей впереди развилки.
И вот Алкид дошел до перепутья дорог, скинул львиную шкуру и без сил опустился на нее, чувствуя, как одуряющий сон охватывает вконец изнуренные члены. И тут вдруг, как бы сквозь пелену всепокоряющего сна, юноша увидел двух молодых женщин, всем своим обликом бессмертных богинь очень напоминавших. Все вокруг осветилось не понятно, откуда взявшимся светом, словно скромно светящая серебряная Селена уступила на время место златовласому Гелию.
85. Дорога наслаждения и порока [36]
Женщина, неспешно подходившая к Алкиду по левой дороге, была похожа на его мать. Она была миловидная, с простыми благородными чертами лица; украшением ее были природная стройность тела и детская безупречность кожи. Одета она была в белоснежный пеплос, подпоясанный под высокой грудью тонким пурпурным пояском. Синие глаза этой женщины смотрели с суровым достоинством, а уголки нежно розовых губ были слегка опущены, как у обиженного ребенка.
По правой дороге быстро шла женщина, блиставшая