Все собравшиеся на пиру, включая царя Феспия, почтительно ждали, когда Алкид начнет первым есть, а он долго этого не понимал, пока ему старшая феспиада Прокрида об этом тихонько на ухо не шепнула. Быстро к еде голодный юноша обе руки протянул, и только после этого руки к пище прекрасной другие пирующие протянули. Все весело пировали, и не было в том честном пиру обделенных. Алкида же особо ценной хребетной частью быка Феспий почтил, повелитель многих мужей, скипетр, имевший от Зевса; такую же часть второго быка царь оставил себе.
После того как желанье питья и еды все утолили, другим страстным желанием зажглись сердца пировавших. Главной целью всякой пирушки было насладиться вином, которым славилась солнечная Эллада. Однако на пирах, не забывали и о других наслаждениях. К увеселениям, сопровождавшим винопитие и вкушение пищи, принадлежали, например, остроумные вопросы, загадки и различные игры, которые порой бывали не только веселыми, но и жестокими.
К Алкиду одна за другой и по нескольку сразу подходили дочери Феспия и незнакомые ему их подруги и предлагали поиграть в коттаб, целью которого было потопить небольшую чашечку, плававшую в тазике, путем попадания в нее вином, выплеснутым из чаши или изо рта. При этом ценилось умение красиво и изящно, выгнув руку, с шумом выплеснуть коттаб – многие гордились этим больше, чем метанием дротика. Алкиду девы предлагали играть на поцелуи, на раздевание, на выполнение любых желаний и, конечно же, на выпивание новых порций вина. Однако юному герою не понравились эти игры, и он решительно от них отказался, сказав, что предпочитает соревноваться в стрельбе из лука или в метании дрота.
Тогда, наконец, пришла очередь музыки и плясок – этого пленительного наслаждения всякого пышного пира. Феспий дал знак рукой, и стройные юноши и цветущие девы, желанные многим, как подверженные неистовству искусные плясуны Корибанты, резво выбежали плясать, в хоровод круговидный, чтобы почтить Терпсихору, любезно сплетясь друг с другом руками. Под нежный наигрыш флейт и мерные звуки кифары вели хоровод, называемый «ожерелье», юноши, выполняющие сильные телодвижения, – в будущем они пригодятся им на войне; между ними следовали девушки, поучающие всех благопристойности, и таким образом как бы сплеталась цепь ожерелья из девичьей скромности и юношеской доблести. Стремительно они на резвых ногах в хороводе кружились и так же легко и свободно, как в гончарном станке крутится колесо под рукою привычной, если горшечник захочет проверить, насколько хорошо оно вертится.
Дочери Феспия по очереди, старшинство соблюдая, на время покидали хоровод, чтобы подойти к возлежавшему Алкиду и пригласить его танцевать, однако новоявленный герой с густо покрасневшим лицом всем отказал, сетуя на больную ногу, которую, якобы, растянул на охоте. Багровый Алкид неподвижно лежал, насупив низкие кустистые брови и с нескрываемой