На месте стычки уже суетится Софья, как обычно, ругаясь на косоруких идиотов, что бросают раненого, кретинов, которые пытаются бежать со сломанной ногой, и так далее. При этом, как приличная девушка, ни одного матерного слова не использует. Особенно мне понравился пассаж по поводу эранийской короны, которую специально, видимо, сделали поменьше, чтобы в нее умный человек не влез. Принц краснеет, но вынужден терпеть. Когда целительница переходит к Олафу, дергаю ее за косу, заставляя отвлечься. Начинаю давить энергетикой, прекращая раздраженное ворчание. У Софьи это то ли защитная реакция на стресс, то ли способ сосредоточиться.
– Тише, радость моя, – теперь Софья готова слушать, – твоя манера общаться с пациентами очень мила, но в данный момент неуместна. Ты не видишь, что у мэтра психическая травма? Его же до сих пор трясет. А тут еще и ты со своими ругательствами.
– Да? Ну извини, я не знаю, как лечатся последствия наведенного страха.
Тон несколько ернический, но моим навыкам менталиста девушка все-таки доверяет.
– Ты его поцелуй – и все пройдет, – с самым серьезным видом советую я.
Шутка несколько дурацкая, но азарт боя нарушил мое состояние тщательно поддерживаемого равновесия, и вредный характер разрушителя толкает на глупости.
– Только всерьез, – наставляю я, – со всем чувством. С любовью и нежностью.
Девушка смотрит на меня с недоверием, но натура целительницы не позволяет оставить пострадавшего без помощи. Олаф, сами понимаете, против такого лечения не возражал, так что поцелуй получился долгим и горячим. Красная от смущения девушка все же вырвалась из крепких объятий, все еще подозревая подвох, но то, что маг теперь в порядке, заметно даже невооруженным глазом. Еще бы, пока парень отвлекся, я потихоньку залез в его голову и все поправил. Там и делать-то особо нечего – больше эмпатия, чем чистая магия разума.
Лилиана тихонько плакала, прижавшись к мужу, а принц пытался успокоить Маргариту, гладя по голове и шепча что-то ласковое. В общем-то тоже правильно – необходимость заботиться о других помогает взять себя в руки. К тому же принца обязаны были обучить основам самоконтроля, так что, полагаю, он уже в порядке.
– Что-то я испугалась, – косясь то на меня, то на Олафа с Софьей, выдала Виолетта, – сильно-сильно. Меня тоже нужно лечить.
Я еще только обдумывал, как бы повежливее отказаться, а Матеуш уже приник к девичьим губам. Вырвавшись, принцесса первым делом залепила ухмыляющемуся парню звонкую пощечину. Потом секунду подумала и впилась в его губы жарким поцелуем. Краем глаза наблюдаю за Тианой, чьи волосы уже снова стали обычного темно-рыжего цвета.
– И вправду помогло, –