– Макс, – шепнули Они.
– Давненько вас не было.
– Все будет хорошо.
– Все будет ещё лучше, потому что уже хорошо!
*
На следующий день София отдыхала. Она жила со своей мамой в одноэтажном, довольно милом доме, в пригороде. Добираться до работы было не так-то просто, но не для самоотверженной Софии. Она много читала в свободное время, в основном медицинскую литературу, но порой и классику. Больше всего она любила «Собор Парижской Богоматери» Гюго. Эта была ее первая художественная книга, с которой она увлеклась регулярным чтением. Когда-то, когда Софии было семнадцать, ее мама посоветовала ей прочесть эту книгу. Прочитав, София спросила: «Неужели я такая же опасная, как Эсмеральда?», на что Виктория – интеллигентная женщина, преподаватель французского, ответила: «Ты кроткая и красивая, Эсмеральда же… вернее ее красота – это хладнокровный убийца. У тебя гораздо больше шансов стать счастливой женщиной»…
– Наконец-то у тебя выходной, милая. – констатировала Виктория за обедом, – как тебе спагетти?
– Очень вкусно мама. Спасибо. – ответила София довольно сухо.
– Ты словно не рада провести со мной один выходной. – улыбнулась Виктория, – это конечно не мое дело, но ты и вправду веришь, что твой молодой человек имеет шансы пойти на поправку?
– Почему ты спрашиваешь?
– Так ты веришь? – переспросила Виктория, глядя на уставшее и печальное лицо своей дочери.
– Я надеюсь… Операция пройдёт завтра. Я и не думала, что со мной может произойти нечто подобное…
– Это называется любовь, София. Ты счастливый человек, потому что ты умеешь любить и жертвовать собой ради любви. Знала бы ты сколько мучений испытывает человек, теряя любимого. – сказала Виктория и глаза ее увлажнились. Ей было жалко и себя, и своего покойного мужа, и дочь, которой, вероятно, предстоит тяжёлая утрата, – ох, милая моя, если бы мы могли выбирать, выбрали бы мы страдание? Или всякий выбор предрекает сердечные муки?.. Бедная моя, доченька! Разве судьба не жестока?
– Мама, я ещё никого не похоронила и прошу, сделай так же. Не спеши с выводами.
– Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива!
– А я хочу, чтобы ты не тревожилась понапрасну. Мне не следовало тебе рассказывать о нем.
– Но ведь я твой лучший друг, Софи. – сказала мать и засияла. София поглядела на свою мать и увидела в ней, как это часто бывает в моменты душевных порывов Виктории, ее тень былой яркой, сбивающей с ног красоты. В моменты, когда Виктория обнажала душу, лицо ее словно бы освещалось и ее украшали и морщины, и седина, и широкие зелёные глаза. Дочь пошла в отца. Но и дочь и мать были красивы, по-разному.
– Мне очень повезло с тобой, мама. – сказала София и прикоснулась к тёплой и тонкой материнской кисти, – спагетти великолепны!
– Ну иди!