С эполементом возились долго. Слой земли оказался неглубокий. Под ним камни. Кирки вгрызались, высекая искры. Лопаты гнулись. Древки трещали. Но к вечеру укрепление было готово. Подполковник Ильинский приказал завозить орудия. Восемь полевых единорогов вкатили на холм и установили в гнезда. Четыре оставили в резерве.
Вдруг впереди, в стороне Евпатории послышался треск ружейных выстрелов. Грохнуло орудие. Все насторожились, стали напряжённо вглядываться вдаль. Офицеры наводили оптические трубки.
– Неужели началось? – шёпотом спрашивали друг у друга.
– Ваше превосходительство, орудия заряжать? – спросил майор у Подполковника Ильинского.
– Погоди! – махнул тот рукой, не отрываясь от подзорной трубы. – Не видно никого.
Опять выстрелы пушек. Треск ружейной стрельбы то стихал, то вновь разгорался. Но вскоре всё прекратилось. На мост влетели казаки, с десяток всадников, стали подниматься по дороге к позиции Казанского полка.
– Что-там? – спрашивали у них.
– У Булганки сцепились, – отвечал урядник. – Ерунда! Так, постреляли, да разошлись.
***
Меньшиков внимательно наблюдал в телескоп за происходящей перестрелкой.
– Это что, подполковник Кондратьев по гусарам Халецкого влепил? – удивился князь.
– Выходит, что так, – растерянно пожал плечами адъютант Панаев, стоявший рядом, и внимательно наблюдавший за боем в оптическую трубу.
– Хорошее начало! – зло процедил сквозь зубы Меньшиков. – Куда Кирьяков смотрит? Чёрт бы его побрал!
– Так, вон он и сам скачет, – указал Панаев.
Генерал Кирьяков подлетел на разгорячённой лошади. Вид его был довольный, будто у героя, совершившего очередной подвиг.
– Разрешите доложить, ваша светлость! – выкрикнул он.
– Ну, докладывайте, – оторвался Меньшиков от наблюдения и перевёл все внимание на Кирьякова.
– Отбили атаку кавалерии противника.
– Удачно отбили?
– С одного выстрела положили одиннадцать человек и около двадцати лошадей! А, какова батарейка!
– Хороша батарейка, – согласился князь. – Теперь глядите, чтобы генерал Халецкий вашего Кондратьева в капусту не изрубил. Вы за противника наших гусар приняли.
– Как? – выпучил глаза Кирьяков.
– Вот, так, Василий Яковлевич. Поздравляю с первой кровью. Влепили, так влепили, прямо в свою конницу.
Подъехал сам генерал Халецкий, мрачный, высокий гусар на белой сильной лошади.
– Ну, как наши артиллеристы? – с издёвкой спросил его Меньшиков.
– Зачем же вы так, Александр Сергеевич, – укорил его генерал.
– Откуда вы взялись в той лощине? – гневно набросился на него Меньшиков.
– Хотел подойти незаметно к английской