На размышления про причины подтолкнули именно его бальзамы. Виночерпий вчера спросил: не осталось ли? Распустили бы чекушку во фляге – сказка! Осталось!!! Как раз чекушка! Вишь ты, дошло и до Виночерпия, а то всё своё: «чистый продукт, чистый продукт!.. Нельзя портить». Теперь же: «как ты до него додумался?»
А как додумался? Было, как отмечалось выше, несколько причин: бабушкины наставления насчёт трав, необходимость запутать жену, обезвонивание первача – эти на поверхности, но главные, не объяснённые себе самому лежали глубже, в каком-то мистическом (девчачьем?) восхищении цветами, как таковыми. Ещё в детские поры, когда, естественно, ещё не пил и даже не лечился бабкиными настоями, любой, самый невзрачный цветочек, найденный на газоне или в палисаде, буквально гипнотизировал его: он как будто входил по дорожке собственного взгляда внутрь голубых, желтых и розовых миров и счастливился там, пока кто-нибудь не окликал его. Как девчонка, собирал букетики, делал «секреты», выкладывая цветочными головками углубления в земле и накрывая свои натюрмортики кусками стекла, перепортил несколько толстых книг, высушивая между страницами маки, ромашки и разные прочие анютины глазки – и всегда оставался недоволен, как мог, по-детски понимая, что чего-то главного, некоей цветочной сути, и рождавшей красоту, сохранить ему не удаётся. И вот, уже во взрослости, когда настоял первую банку самогона на зверобое, получив удивительный цвет и вкус, детская страсть проснулась и, усиленная взрослым интересом, снова завладела им.
Аппаратик в начале перестройки был хреновый, как брагу не пестуй, даже с двух перегонов сивуха давит. Лимонные корки да грецкие перепонки – е-рун-да. Набил банку зверобоем – где сивуха? А цвет! Огонь, благородство. И жене отмазка: лекарство! Сосуды расширяет и ещё сорок болезней лечит. Потом оказалось – не расширяет, а сужает, Люба спохватилась: тебе от твоей головы надо на мелиссе. Сделал трёхлитровую на мелиссе – где сивуха? Зато цвет! Изумруд отдыхает: огонь, благородство. Потом вспомнил, что бабка ему в сборы от припадков непременно включала донник, кипрей, душицу, лабазник и почки сосновые. Бабушка на травы только и уповала, и ему завещала: «Травки, травки не забывай, чужие не покупай, из других краёв травы для тебя без пользы, собирай свои, под одним солнышком с тобой зрели, одним ветерком раскачивались, одним дождичком поились – эти тебе полезные… Ещё пять банок нагнал, зарядил. Всё для здоровья! Но Любаня ужаснулась: сколько ж надо выпить самогонки, чтоб от всех этих травок пользу воспринять? А после одного утреннего похмельного припадка и аппаратик выбросила (отдала соседу, опять же за бутылку).