То приходит браконьер,
Иль турист не понимает,
Что переступил барьер:
На чужое покусился,
Как к себе домой зашел,
Лик природы превратился
В улей вмиг свирепых пчел!
Она тоже не простила –
Она помнит все сполна:
Тот, кто на вино польстился,
Должен выпить яд до дна! –
Ты хотел себе свободы,
Наконец ее ты получил!
Но за все есть своя плата,
Хоть об этом ты забыл.
Все, как в зеркале, вернется,
Отразится все опять.
Причинив другим страданья,
Сам ты обречен страдать!
***
Удобные панцири улиток белели на опушке, что изумрудным пятном поражала взгляд, широко простираясь через всю местность.
Пэтси сплел из своей паутины маленький, но довольно прочный мешочек, куда можно было складывать бывшие домики виноградных улиток. Ах, эти тонкие, талантливые, деловые лапки паучьи, вам одним подвластно искусство хитросплетения и вязания, кое столь поражает глаз неопытного зрителя!
Да, вот уже сделаны первые шаги на пути к цели, но, о небо, сколько же еще осталось сложных свершений и задач впереди? На этот вопрос, читатель, не мог сейчас ответить даже сам Торонта.
И как еще не заметили всех этих манипуляций его сторожи, что привели сюда своего пленника? Неужто они растеряли свою бдительность, свое неусыпное внимание? Сей вопрос Тор часто задавал себе, поражаясь такому чудесному сплетению обстоятельств, но все же, поглощенный работой, отдавал этот вопрос почти всегда на волю Всевышнего.
***
Дюк был занят. Он предвкушал встречу с хозяином, награду, обещанную ему с щедрых рук, отдых, досуг, азартные игры с другими гончими – и все это хотелось ему в один день.
Не исключено также, что завидовал он счастью Дика, но вряд ли это могло хоть на минуту занять его ум, такой прагматичный и прямой. По крайней мере, всю оставшуюся часть пути он занимался тем, что курил папиросы, грыз жареные косточки, истекая голодною слюной, и смотрел на небо с настойчивою частотой, словно бы там, в недосягаемой вышине существовали все ответы на вопросы, приходящие ему в голову.
А Дик, помня, что задание – довести пленника до стоянки – было выполнено, обнимал в глубоком тумане своих грез нежную Ладу и пел ей сочиненные им же на ходу песни. Однако ж тем труднее бывает завоевать сердце возлюбленной, чем дольше мы о ней думаем, все решаясь и решаясь на смелый поступок?
***
На стоянке варили чаи. Это была своеобразная, но добрая традиция – варить горячий напиток из самых разнообразных трав и цветов, в гигантском котле, который, собравшись группою, десятеро крепких бульдогов, взваливши на плечи, устанавливали висеть над костром. В простых, походных условиях и не к такому привыкаешь, попивая горячительный чай из жестяной посудины, кою использовал твой сотоварищ. Пища твоя – кости, воду, самую чистую, можно брать из горной речки, а чай – одно из самых приятных времяпреповождений, ведь зима совсем близко, и греть нужно душу и плоть.
На стоянку, где собирались солдаты, периодически залетали