«Эль» – это общесемитское словесное обозначение Бога. Так, например, Эль Элион означает верховный бог, Эль-Шаддай – всемогущий бог (1. Быт. 17, 1) [31].
Так что, если кто-нибудь спросит, пишет Х. Гресман, какая религия была у предков евреев, то можно отвечать на этот вопрос не колеблясь, так как традиция в то время знала всего лишь одну религию – Элохима, и не было еще ни малейшего представления как о религии Яхве, появившейся во времена Моисея, так и о ханаанской религии Ваала [32]. По его мнению, религия Элохима была пантеистической, а никак не родовой, причем роль последней, как ему кажется, чрезвычайно переоценивается.
В культовой практике в то время уже использовались каменные колоны и алтари; однако пока отсутствовали храмы и иконы. В жертву приносились животные только первородные от стада и их тук. Кульминационным моментом в культовом обряде было заклание животного и совместная трапеза. Человеческие первенцы также принадлежали Богу (Исаак). Со временем человеческие жертвоприношения постепенно заменяются жертвами животных. Однако до наступления времени Царств человеческое жертвоприношение еще спорадически сохранялось. Основным требованием в религии предков было жертвоприношение животных и людей, однако без огня и дыма.
Несмотря на то, что такие опытные исследователи, как Бернард Штаде [33] и Карл Будде [34], настойчиво акцентировали свое внимание на роли Иофора, тестя Моисея, и мадианитян в возникновении религии Яхве, заслуга в том, что именно «Кадес» был признан в качестве центра синайской религии, принадлежит Э. Мейеру [35].
Самым важным в исследованиях Э. Мейера является утверждение, «что до появления Моисея религия Яхве была еще неизвестна». Его аргументация основывается исключительно на легендах о Моисее, а не выведена из более позднего времени (как, например, у П. Фольца) или из ближневосточного мира (как, например, у Б. Баенша). Свои аргументы Гресман выстраивает в следующей последовательности.
Во-первых, среди современников Моисея, включая и его самого, никто не включал в свое имя Яхве. Только имя Иешуа[5] содержало в себе теофорический элемент, да и то лишь в первом поколении после Моисея.
Во-вторых, в защиту неразрывного союза Яхве с Моисеем говорит и то, что в преданиях о Моисее нельзя найти следов происхождения типичных для Элима.
В-третьих, мифологические элементы в Бытии представлены по-другому, чем в Исходе. В Бытии царствует религия Элохима, а в Исходе, напротив, преобладают черты религии Яхве, для которой характерными являются огненные и облачные столпы, землетрясение, дым, гром и молнии, то есть вулканические ингредиенты, о которых ничего не говорилось в сказаниях предков.
«Все эти посылки приводят к неопровержимому заключению, что религия Яхве была принесена Моисеем» [Гресман 36].
Гресман выдвигает также тезис, что результаты, полученные из истории религии, то есть традиции, значительно надежнее данных светской исторической