По лицу Ливи текут слезы, она указывает на свои ноги.
– У меня окоченели ноги. Кажется, я не могу больше идти, – рыдает она.
– У всех замерзли. Просто старайся идти рядом со мной.
Ливи опирается на плечо Циби и, подняв левую ногу, показывает, что от ботинка оторвалась подошва. Нежная кожа ободрана и кровоточит.
– Когда ты потеряла подметку? – Встревоженная Циби смотрит на ступню Ливи.
– Когда мы вышли за ворота Освенцима.
– Обними меня и прыгай, ладно?
Под прикрытием группы сестры подходят к воротам Биркенау. На входе стоят эсэсовцы, высматривающие слабых заключенных, неспособных к работе.
Циби убирает руку Ливи со своей талии:
– Ливи, ты должна сама пройти через ворота. Выше голову, не обращай внимания на холод, просто иди. Покажи, что ты хочешь быть здесь.
Впереди сестер идут две девушки с опущенными плечами. Они двигаются медленно, как во сне. Ливи старается не смотреть на то, как эсэсовцы оттаскивают их в сторону. Ливи интуитивно понимает, что завтра в «Канаде» освободятся две вакансии, за которые другие будут бороться. Она не намерена освобождать третье место.
В бараке Циби помогает Ливи забраться на нары, осторожно стирает с ее ноги кровь и грязь и разминает ступню, дуя на пальцы, которые постепенно розовеют.
– Прежде чем нас запрут на ночь, надо показать Рите твой ботинок. Она может нам помочь, – говорит Циби.
Сестры идут ко входу в барак, где стоит капо, поджидая возвращения девушек с различных работ.
– Поторопитесь или утром можете оказаться в газовой камере! – кричит Рита.
– О чем это она? – шепчет Ливи. – Что такое газовая камера?
– Ливи, пожалуй, нам не стоит сейчас об этом говорить, – отвечает Циби.
– Почему не стоит? Что это такое?
– Ливи, прошу тебя. Давай просто разберемся с твоими ботинками, ладно?
Однако Ливи не двигается с места:
– Циби, пожалуйста, не обращайся со мной как с ребенком! Скажи, что это такое.
Циби вздыхает, но сестра права. Как в таком месте можно оставаться наивным ребенком? Она смотрит в широко открытые глаза Ливи:
– Куда, по-твоему, отправляют тех, кто не прошел отбор? Скажи, что, по-твоему, с ними происходит?
– Они умирают?
– Да, умирают. В газовой камере. Но пусть это тебя не волнует. Пока жива, я не позволю этому произойти с нами.
– От этого бывает дым и запах? Их потом сжигают?
– Мне жаль, Ливи.
– И ты каким-то образом собираешься не дать им отправить нас в газовую камеру, сжечь нас? – спрашивает Ливи, повышая голос. – Расскажи, как ты собираешься это сделать?
– Не знаю, котенок. Но до сих пор я не дала нам умереть, верно? Пойдем добудем тебе новые ботинки.
Ливи бредет за сестрой, преследуемая новым страхом. Она думает о том, больно ли бывает при удушении ядовитыми газами.
– Рита, у ботинка Ливи полностью оторвалась