Когда эсэсовка уходит к другому бараку, Циби быстро подходит к Ингрид. К этому времени у нее с капо установилась странная дружба, которая медленно, но верно крепнет. В Ливи есть что-то такое, отчего лед в сердце этой женщины начал таять. Циби не допытывается почему – довольно того, что они пользуются ее небольшими послаблениями.
– Что это значит – «другие помещения»?
У Циби вдруг перехватывает дух. Страх пробил даже усталость и туман в голове. Жизнь тяжела, но здесь, в Освенциме, правила им знакомы. Неужели придется начинать все сначала, с новыми охранниками, новым распорядком, новыми мучениями?
– Вы будете жить в Биркенау. Делайте, что вам говорят, но не садитесь в грузовик, что бы ни случилось. Идите пешком. Понятно? Вашим новым капо будет Рита. – Ингрид оглядывается по сторонам, нет ли поблизости эсэсовцев, потом понижает голос. – Я попросила ее присматривать за тобой и… и Ливи. – Ингрид поворачивается к Циби спиной и уходит.
Циби понимает, что ничего больше не вытянет из капо, для них обеих риск слишком велик.
Она замечает, с какой тоской Ливи смотрит на грузовики, но тянет сестру за руку, и они вместе выходят из ворот, высоко подняв голову. Циби бросает взгляд на слова, которые она последние пять месяцев видела каждый день, выходя из лагеря и вновь заходя в него: «ARBEIT MACHT FREI». Какая чепуха, ни один из них не свободен. Они узники, с ними обращаются как с животными, и их жизнь ничего не стоит. Эта «свобода» подразумевает лишь смерть.
Они снова идут по дороге к стройплощадке.
– По-моему, мы вновь встретимся с нашими кирпичами, – говорит Циби, обнимая сестру за плечи.
– Это здания, которые строили русские? Но они не закончены.
– Некоторые закончены. Думаешь, им не все равно, если они недостроены? Для таких, как мы? – Циби сдерживается. Легко было бы наброситься с руганью на поработителей, показать, что у нее не осталось надежды, но ради Ливи она должна быть сильной. – Может быть, на новом месте нам будет лучше, котенок.
Циби чмокает сестру в щеку, но та продолжает, спотыкаясь, идти по дороге.
Солнце немилосердно печет, пыль с дороги летит им в лицо. Впереди одна из девушек теряет сознание. К ней подходит эсэсовец, достает из кобуры пистолет и стреляет ей в голову.
Не останавливаясь, Циби и Ливи обходят тело девушки. Они научились казаться равнодушными, никогда не показывать потрясение или страх, гнев или ужас. Чтобы выжить, человек должен оставаться невидимым. Привлекая внимание к себе даже по пустякам, можно навлечь на себя мгновенную смерть.
– Надо было ей сесть в грузовик, – шепчет Ливи.
– В грузовике или на дороге, никакой разницы не было бы, – говорит Циби; у Ливи озадаченный вид. – Ты видела хотя бы один проходящий грузовик? Посмотри по сторонам, мы почти на месте, и ни один не проехал. Те девушки не попадут в Биркенау.
Ливи не отвечает. Теперь она поняла.
Они молча продолжают путь. Идущие впереди девушки сворачивают с дороги на территорию