И вот, когда нам рисовались самые мрачные перспективы и мы уже готовились отступить перед льдом, который явно сгущался, явился Свердруп с радостной вестью, что туман рассеивается и впереди на востоке, по ту сторону льдов, видна чистая вода. В течение нескольких часов мы пробивались вперед в тяжелых льдах и наконец снова очутились на чистой воде.
Уже при этой первой схватке со льдами поняли мы, какое превосходное ледовое судно «Фрам». Вести его сквозь тяжелые льды – истинное наслаждение. Его можно вертеть и поворачивать, как «колобок на блюдце». Не было такого извилистого и тесного прохода, через который нельзя было бы провести «Фрам». Но как это трудно для рулевого! То и дело раздается команда: «Право руля!», «Лево руля!», «Прямо!», «Еще право руля!» и так беспрерывно.
Рулевой только и делает, что крутит и крутит штурвал, обливаясь потом; рулевое колесо вертится, словно колесо самопрялки. И «Фрам» виляет и проходит между ледяными глыбами, даже не задевая их. Была бы только самая узенькая щель, – «Фрам» проскальзывал сквозь нее. Где никакого прохода не было, – судно грузно ложилось на лед, таранило его изо всей силы своим покатым форштевнем и подминало лед под себя, раскалывая ледяные глыбы надвое. И какая прочность! Когда «Фрам» идет полным ходом, не слышно ни треска, ни звука, корпус лишь чуть вздрагивает.
В субботу, 29 июля, мы пошли опять полным ходом на восток к Югорскому Шару – на всех парах и парусах. Перед нами лежало открытое море. Погода стояла прекрасная, дул попутный ветер. Под утро мы подошли к южной стороже острова Долгого – Langoia, как его называют норвежские рыбаки. Тут нам пришлось повернуть на север. От северного берега острова снова повернули на восток. Здесь я увидел из бочки, насколько можно было различить, несколько островков, не обозначенных на карте. Они лежали немного восточнее Долгого.
Теперь для нас стало ясно, что «Урания» сквозь льды не могла пробиться. Однако утром, когда мы сидели в кают-компании и как раз говорили об этом, с палубы раздался крик: «Судно в виду!». Вот была радость! Но длилась она недолго. Минуту спустя вахтенный сообщил, что судно имеет на мачте бочку. Это было, следовательно, промысловое судно. Заметив нас, оно повернуло на юг, может быть, из боязни, не русское ли мы военное судно. Мы не особенно им интересовались и предоставили ему уходить с миром.
Попозже в тот же день подошли к Югорскому Шару. Но сколько мы ни высматривали, ни искали землю, ничего не могли различить. Проходил час за часом, – мы шли вперед довольно быстрым ходом, – земля по-прежнему не показывалась. Правда, берег здесь не высок. Все же это было странно.
Но вот с левого борта, ближе к носу, на краю моря показалась как бы низкая тень. Земля. Вайгач… Вскоре он обрисовывается