К сожалению, несмотря на то, что эту мысль в том или ином виде «можно встретить уже у Буслаева, Ушинского, Пешковского и других наших лингвистов и лингводидактиков», что «в качестве общетеоретического положения она принята и советской лингводидактикой», что «за время ее развития лингводидактикой найдены и опробованы многие достаточно эффективные и продуктивные приемы вплетения языковых умений в процессы становления и духовного развития личности», антропоцентризм до сих пор не стал ведущим принципом в методике. «…Определяющим в выработке и «эксплуатации» таких приемов всегда оставался именно об раз языка, навязанный соответствующей парадигмой, а вовсе не за кономерности «присвоения» языка и владения им личностью. Так, анализируя спор «классиков» и «реалистов», Буслаев, остававшийся в этом споре на стороне последних, т. е. утверждавший необходимость более широкого преподавания новых (живых) языков, ничуть не ставил под сомнение главный принцип преподавания – исторический, поскольку доминирующей в научной парадигме того или иного времени была историческая составляющая языка и вся лингвистическая парадигма была исторической. Соответственно трансформациями парадигмы в лингводидактике были периоды психологических и периоды социологических увлечений, а, вероятно, с 50-х годов нашего века решающее влияние приобрела идея системности. Всепроникающий деспотизм системности определил «уровневую» модель обучения, один к одному повторяющую структуру языка и его об раз, в котором доминирует структурно-системная его составляющая» [Там же, 48–50].
Описание русского языка в учебных целях (независимо от его предназначенности – для носителей языка или тех, для кого он не является родным) мыслится как минимизированный слепок с его образа в науке. В качестве иллюстрации данного положения Ю. Н. Караулов приводит типичную для лингводидактики последних десятилетий установку, «спущенную сверху» господствующим в теоретической лингвистике системно-структурным подходом: «Монолингвальное лингвистическое описание русского языка в учебных целях представляется системным поуровневым описанием синхронно-диахронического характера, которое позволит увидеть языковые факты не только в статике, но и в динамике, фиксировать не только то, что является устойчивым в языке и входит в его ядро, но и то, что (пока или уже) находится на периферии, отражать не только языковую норму, но и существующие варианты и отклонения, дать всем описанным языковым