Кони шли рядом, ноги в стременах касались, а люди в поле провожали всадников встревоженными взглядами. Оба огромные на пустынной дороге, где ни деревца, ни куста, кони под ними франкские – огромные, тяжелые, с толстыми ногами, а стальные подковы с хрустом крушат твердь земли. Доспехи массивного рыцаря блестят, в лучах заходящего солнца словно залиты густой кровью, а всадник рядом вовсе сгусток ночи – в черном плаще, с надвинутым на лоб капюшоном, мрачный, неподвижный, полы плаща развеваются, как крылья черного ворона.
Солнце опустилось за край. Из воздуха очень медленно начал уходить зной. Кони приободрились, чуя отдых. Чистое синее небо незаметно темнело, превращалось в грозное лиловое, а бледный серп луны налился зловещим светом, заменил живое оранжевое солнце солнцем вампиров, мертвецов и утопленников.
Томас с удовольствием вдыхал свежий, охлажденный воздух. Фиолетовое небо почернело, звезды нависли прямо над головой – огромные, яркие, не звезды – а целые звездные рои, которых не увидишь в северном небе.
– Уже скоро, – сообщил Олег. – Вон там темнеет кучка деревьев… Это сад, за ним будет домик. Не видишь?.. Я тоже пока не вижу.
– Откуда знаешь тогда? – удивился Томас.
– Знаю, – ответил калика равнодушно. – Ты же знаешь, в каком месте построить замок? Даже знаешь, где расположена оружейная, сторожевая… А я знаю, где посадить сад, срубить дом.
Луна заливала мир бледным нездоровым светом, лишь под деревьями оставалось угольно-темно. Кони ступали по утоптанной дороге, но стука копыт почти не слышали сами всадники. Где-то за деревьями кричали непривычно жесткими, металлическими голосами лягушки, Томас даже усомнился. Что делают лягушки в пустыне? Олег молча указал на деревья, металлические трели доносились с веток.
Крышу небольшого домика заметили издали. Вокруг поднимались кудрявые деревья, ухоженные, теснились к дому. Луна освещала только плоскую глиняную крышу, внизу все тонуло в темноте. Томас и Олег услышали громкие мужские голоса, пьяные вопли. Донесся громкий настойчивый стук в дверь.
Придержав коней, пустили медленным шагом. Деревья скрывали, позволили приблизиться на расстояние броска дротика, но дальше перед домиком широкая лужайка, залитая лунным светом. Несколько пестро одетых мужчин хохотали перед крыльцом, передавали по кругу плетеную корзинку, там торчало узкое горло кувшина. Один дубасил в дверь кулаком, орал:
– Открой дверь!.. Открой дверь, дура!.. Выломаем!
Изнутри донесся слабый женский голосок, испуганный, почти плачущий:
– Что вам нужно?.. Уходите!
Мужчина прохрипел:
– Ты узнаешь, что нам нужно!.. Открывай!
– У меня нож, я буду защищаться!
Томас часто задышал, в слабом лунном свете лицо страшно перекосилось, потемнело. Олег сочувствующе хмыкнул, взор был задумчивым. Рыцарь дрожал от ярости, глаза выпучились, губы побелели, затряслись. Он схватил шлем, поспешно