Что жизнь нам дается не зря,
И в небо откроются двери,
Залогом тому – заря.
Залогом тому – мосты
Из хрупких и радужных снов,
Конечно, пути не просты,
Но Бог – это все же любовь.
Но Бог – это все же надежда,
И жизнь нам дается не зря,
И, веруя в света одежды,
В пространстве кружится земля.
«Там, над крутыми берегами…»
Там, над крутыми берегами,
Из вещей глубины воды
Поднялся призрак, над полями
Взлетел в предчувствии беды,
Стелился низко белой птицей
И, плавно завершая круг,
Шептал тревожно: «Колесницы
Уж близок леденящий стук»…
Но нет и не было ответа
Его тоскующим словам.
Свечою догорало лето,
Стекая воском по плечам.
«Кот умывается в прихожей…»
Кот умывается в прихожей
Неторопливо, не спеша,
Поел, теперь умыться можно,
И солнце нежит чуть дыша
Его растрепанную шерстку,
Полузакрытые глаза,
Кот умывается в прихожей,
И большего сказать нельзя.
И если вдуматься, картина
Достойна кисти Пикассо,
В ней заключен обряд старинный
И мир всем бедствиям назло.
«Полощутся ветки в объятиях ветра…»
Полощутся ветки в объятиях ветра,
Листвой золотистой шурша,
И холод-пират собирает монетки,
Оснастку и реи круша.
И осень-корабль уже вбок накренился,
Исхлестан высокой волной,
Наткнулся на рифы снегов и разбился,
Упав в белопенный прибой.
«О, Господи, вот так мы и живем…»
О, Господи, вот так мы и живем,
О, Господи, огонь и воду пьем,
Над бездной в утлой лодочке скользим,
Изображаем реку, дом и дым,
А крылья, что дарованы в ночи,
В кладовке, и потеряны ключи.
«Настала настоящая зима…»
Настала настоящая зима,
Упала белым снегом на дома,
На тротуары, а в проем моста
Слепит поверхность чистого листа.
И лезвия сверкающих коньков
На нем выводят полукружья снов,
Овалы дыма и круги огня,
Волнуя, будоража и маня.
«Я хрупкой девочкой в дождливой осен…»
Я хрупкой девочкой в дождливой осени,
Быть может, задержалась навсегда
И в поисках воздушной, синей просини
Опять бегу, не ведая куда.
И храм в душе уже давно построен,
Алтарь воздвигнут, и горит огонь,
И то, что сердце и хранит, и помнит,
Над тем не властна времени ладонь.
«Осень, без стука и в душу…»
Осень, без стука и в душу,
Шурша листопадом своим,
На цыпочках входит, нарушив
Покой мой и взглядом