Где в тяжелых гроздьях зреет виноград.
«Первый снег над городом кружится…»
Первый снег над городом кружится,
Настоящий, хрупкий первый снег,
Словно в небе раненая птица
Продолжает свой летящий бег.
За свободу платит опереньем
Легкого, воздушного крыла,
А на белой лошади с волненьем
Вслед летит охотница-зима.
«Я вижу синие деревья…»
Я вижу синие деревья,
У них зеленые глаза,
Быть может, это сновиденье,
Быть может, поздняя слеза.
Быть может, это мир, входящий
Без стука в сердце и мечты,
Быть может, отсвет настоящей
Земной, неяркой красоты.
Быть может, это боль и нега
Во всем, что грезит наяву,
А может, просто хлопья снега
Упали в блеклую траву…
И в этой тишине ненастья
Есть нерешительность даров
И хрупкое, сквозное счастье,
И нежность отгоревших снов.
«Ноябрь, как странник на дороге…»
Ноябрь, как странник на дороге,
Стоит с протянутой рукой,
Промокший плащ, босые ноги
И взгляд, прозрачный и нагой.
И смотрит прозорливым оком,
Как золотые купола
Сияют в небе одиноко,
Вкруг запустение и мгла.
Вдруг от внезапного порыва
Он покачнулся, сделал шаг,
Раскинул руки над обрывом,
Хотел взлететь… «Постой, чудак,
Ступни твои белее снега,
А в волосы заплелся дождь,
Тебе не совершить побега,
Иди ко мне – чего ты ждешь?..
Иди ко мне», – шептала вьюга, –
«Ведь отрешенным от тепла,
Увы, не вырваться из круга,
Сожженного почти дотла».
Но странник, медленно взлетая,
Уже по воздуху ступал,
И образ золотого рая
Над головой его витал.
«Что осталось? Цепочка следов…»
Что осталось? Цепочка следов,
Уводящих в слепящую снежность,
Горький привкус и запах духов,
И в глазах – отчужденная нежность.
Что осталось теперь у меня?
Лишь щемящее чувство рассвета,
Только тень от былого огня
И лицо твое, полное света.
«О, небо, ты изогнутою чашей…»
О, небо, ты изогнутою чашей
Нависло, сизой влажностью дыша,
И льется спутанною пряжей
Твоя непостижимая душа.
И, жадно впитывая влагу,
Вновь обновляется земля,
И в сотканную светом радугу,
Как в зеркало, глядит заря.
«Осень золотая, печальная…»
Осень золотая, печальная,
Уделы княжеские, заморские,
Плечи хрупкие, покатые,
Очи чудные, замысловатые
И платки богатые, узорные.
Расстелила скатерть-самобранку,
Созвала