Опосля на двор сбегала, отдала золото приехавшему с провизией Саврану, да наказала, что еще до заката привезти надобно успеть. И с золотистыми пирожками, что мне Уля, жена савранова, передала, вернулась к водяному.
Тот сидел, неторопливо помешивая чай, и пристально глядя на поверхность паром исходящую – работал. Мы с водяным всегда при деле, жизнь у нас такая.
– Проблема какая? – перекладывая горячие пирожки с корзинки в тарелку, спросила у Води.
– Да странность какая-то, – отозвался он, – по верху реки, у истоков, плот строят. Не нравится он мне.
– Где? – позабыв о корзинке, мгновенно заинтересовалась я.
Водяной поманил к себе, я, вместе с корзинкою, на колено к нему присела, в чашку заглянула, да и замерла потрясенно.
Строили не то чтобы плот – целый плотище.
Да не простой плот, а нежити оплот! Гнилью моренное дерево огнем обожженное устилали, а на берегу, среди скал – там исток реки водяного был, толпилась в клети да рычала нежить обозленная.
– Ох, ты ж Господня сила! – только и вымолвила я.
– И не говори, – задумчиво произнес Воденька.
– А я погляжу вам и вина не надобно, – раздалось вдруг от двери.
Водяной на голос аспида резко голову повернул, по лицу моему золотые кудри скользнули. Я волосы отвела, да и попросила:
– Не отвлекайся, а? Вот не сейчас только!
– Даже так! – и снова гнев такой, ярость душительная, губительная, уничтожительная…
Я аж вздрогнула!
Уж думала вскочить да ответа потребовать, но тут на плот тот, нечисть гнать стали.
– Воденька… – у меня голос сиплый стал, до шепота упал. – Воденька, что делать будем?
Делать то что-нибудь надобно было. Позарез надо было. Да только враг там действовал, куда моя власть не распространялась, а Водина еще силы не набрала. Самый исток реки, исток горный, там водяному силы не собрать.
– Ведьма! – вдруг ледяным голосом аспид произнес.
– Не сейчас, Аеданушка! – взмолилась, в чашку вглядываясь. – Ты проходи, на мое место садись, чай мой можешь взять, не пила еще. Пирожки вот есть. А меня не трогай, не отвлекай, пожалуйста, беда у нас, а как сдюжить не ведаю.
А тут и Води нервы сдали.
– То не твоя тревога, Веся, разберусь, – зло водяной произнес.
– Как?! – я вскинулась, в глаза его поглядела нервно. – Как справишься? Сам видишь, плот магией подпитан, а потому поплывет быстрее обыкновенного. И сдается мне – до полуночи тут будет. Как сдержишь ты его? В воду оборонить – скверна по воде твоей расползется, кто знает, чем то обернется, как бы кракены нежитью на поверхность не всплыли!
Водя зубами скрипнул, да и произнес:
– Я разберусь, Веся. Сам разберусь.
И от чего-то важно это для него так было, прямо как портки для аспида.
– Разберешься, – согласилась я. – Только к полуночи не вернешься, так ведь?
И спрыгнув с колена его, заметалась в тревоге