Кстати, не все из вышеперечисленного является ложью.
Я смотрю на Касла, а мои щеки покрылись пятнами. На моем языке вертятся невысказанные слова, а мой взгляд не хочет рассказывать ему мои секреты.
Он снова вздыхает.
Он будто хочет что-то сказать. Он пытается заговорить, но после того как он молча исследует мое лицо, он, видимо, меняет свое решение. Он быстро кивает, набирает в легкие воздух и, постучав пальцем по стеклу своих часов, сообщает мне:
– Три часа до отбоя.
Он поворачивается, чтобы уйти, но у двери останавливается.
– Мисс Феррарс, – неожиданно мягко начинает он, не поворачиваясь ко мне, – вы решили остаться с нами. Ваш выбор – сражаться вместе с нами, стать настоящим членом «Омеги пойнт». – Пауза, и затем: – Нам понадобится ваша помощь. Боюсь, что времени у нас остается не очень много. Оно заканчивается.
Я наблюдаю за тем, как он выходит из комнаты.
Еще некоторое время я прислушиваюсь к удаляющимся шагам, а его последние слова еще эхом отдаются у меня в голове. Я прислоняюсь затылком к кирпичной стенке и закрываю глаза, обращенные в потолок. И снова будто слышу его голос, серьезный и ровный. На этот раз он звенит у меня в ушах.
«Время заканчивается», – сказал он.
Как будто время – это такая вещь, которая может реально закончиться. Как будто оно измеряется некой чашей, выданной нам при рождении, и, если мы начинаем поедать его слишком быстро или помногу или тогда, когда этого делать не рекомендуется, тогда время тратится, съедается и считается использованным.
Но время – это то, что находится за пределами нашего понимания. Оно бесконечно, оно существует вне нас. Мы не можем сами истратить его, или потерять его ход, или найти способ удерживать его. Время продолжает двигаться вперед даже тогда, когда мы сами уже этого делать не способны.
У нас много времени. Вот что должен был сказать Касл. У нас есть все время, которое только существует в мире. Вот что он должен был сказать мне. Но он сказал совсем другое. А это означало, что наши часы идут слишком быстро. Время с грохотом мчится вперед. Оно стремится в каком-то непонятном направлении и готово вот-вот ворваться во что-то совсем иное и словно слышится:
Тик-
так.
Тик-
так.
Тик…
И вот уже почти
наступило время войны.
Глава 3
Я могу дотрагиваться до него.
Глаза у него темно-синие. Волосы каштановые. Его рубашка плотно прижата к телу во всех нужных местах. А его губы… Его губы чуть подергиваются, и это словно заставляет сработать некий выключатель, который зажигает огонь в моем сердце, и я даже не успеваю глазом моргнуть и выдохнуть, как уже оказываюсь в его объятиях.
Адам.
– Эй, привет, –