Затем он обратил свой взгляд туда, где море сходилось с землей. Пять кораблей стояли у берега, возле островка Маянс. До этого дня Бернат видел только картинки с кораблями. Справа от него возвышалась гора Монжуик, тоже едва касающаяся моря; у подножия ее склона распростерлись равнинные поля, а дальше раскинулась Барселона.
В центре города возвышался холм Табер, а вокруг были разбросаны сотни строений. Некоторые – низкие, терявшиеся среди соседних зданий, а другие – величественные: дворцы, церкви, монастыри…
Бернат удивлялся: как много людей, должно быть, живет здесь! Барселона, окруженная со всех сторон, кроме моря, стенами, напоминала улей. Сорок тысяч жителей, слышал он, населяли город. А дальше, за городскими стенами, простирались поля…
– Как они найдут нас среди сорока тысяч человек? – пробормотал Бернат, глядя на Арнау. – Ты будешь свободным, сынок.
Здесь они, несомненно, смогут скрыться, и он попытается найти сестру. Но Бернат понимал, что сначала ему нужно пройти через ворота. А вдруг сеньор де Бельера разослал описание его внешности?
Эта родинка…
Он думал об этом все три ночи пути, после того как они с сыном покинули пещеру.
Бернат присел на землю и взял зайца, которого подстрелил из арбалета. Он перерезал ему горло и дал крови стечь на ладонь, на которой держал небольшую кучку песка. Когда смесь начала подсыхать, он растер ее над правым глазом. Потом спрятал зайца в мешок. Почувствовав, что смесь засохла и он не может открыть глаз, Бернат начал спускаться по направлению к воротам Санта-Анна, расположенным в северной части городской стены.
Вереница людей стояла в ожидании, чтобы пройти в город. С трудом волоча ноги, Бернат стал в очередь. Он старался быть начеку и не переставал поглаживать ребенка, который к этому времени проснулся. Один босоногий крестьянин, согнувшись под тяжестью огромного мешка с репой, посмотрел в сторону Берната.
Бернат улыбнулся ему.
– Проказа! – закричал крестьянин и, бросив мешок, отскочил в сторону.
Бернат увидел, как вся очередь в одно мгновение разбежалась до самых ворот. Все отошли от него, давая ему пройти по дороге, заставленной повозками с разной утварью и едой. Слепые, которые обычно просили милостыню у ворот Санта-Анна, тоже зашевелились от неожиданных криков.
Арнау заплакал, и Бернат увидел, как солдаты вынули мечи из ножен и стали закрывать ворота.
– Иди в лепрозорий! – крикнул кто-то за его спиной.
– Это не проказа! – запротестовал Бернат. – Просто ветка ударила меня в глаз! Смотрите! – Бернат поднял руки и замахал ими. Затем он положил Арнау на землю и принялся раздеваться. – Смотрите! – повторил он, показывая свое тело, крепкое, без единого пятнышка, без язв или следов от них. – Смотрите! Я всего лишь крестьянин, но мне нужен врач, чтобы вылечить глаз, иначе я не смогу работать дальше.
Один из солдат (офицеру пришлось подтолкнуть его в спину) подошел к Бернату и остановился в нескольких шагах,