А русскую восторженно любили.
Федот не слыл гурманом никогда.
Ему без разницы, какой страны еда.
Он просто наедался до отвала,
Ценил не фуагру, а с луком сало.
Но раз уж не было любимых блюд,
Он трескал всё, чем потчевали тут.
Вкушая разносолы со стола
Он элегантно изрекал бла-бла…,
Чтоб светскую беседу поддержать,
И эрудицию на людях показать.
И, надо молвить, царская жена
Была приятно тем удивлена,
Как грамотно он мысли излагает,
Как много разных фактов знает,
Насколько кругозор его широк
И что читать умеет между строк.
Не зря в музеях Федя ошивался,
Вояж весьма полезным оказался.
Не прекращая вкусно кушать,
Федот старался больше слушать.
Что дочь царя от рук отбилась,
На ужин почему-то не явилась,
Наверное, всё чатится в рунете,
Все вечера проводит в интернете.
Ей не мешало бы слегка развлечься.
Но как от проходимцев уберечься?
Полковник молча поглощал балык,
К подобным разговорам он привык.
Царевна не должна быть, как другие.
Одна она у матушки России.
Ей нет нужды по городу болтаться,
Она должна лишь с равными общаться.
– А принесите-ка нам с Фёдором селёдки,
Картошки молодой и двести водки!
Царь, видно, вспомнил прошлый разговор.
И вот, пожалуйста, гарсон несёт прибор!
Ну до чего ж селёдочка вкусна!
С кружочками лучка, под маслицем она,
С картошкой молодой под шкваркой сала.
Французы о таком и не мечтали!
От безысходности они лягушек жрут,
С такой еды того гляди помрут.
У наших баб им нужно поучиться,
А то привыкли фуетой гордиться.
Вернее фуагрой – одна фигня.
Французская еда ваще не для меня!
Так думал Федя, треская селёдку,
И чокаясь с царём, вкушая водку.
Вдруг девица-красавица влетела
И на пустое место сходу села.
– Простите мама, папа задержалась,
С принцессой датской заболталась.
Чем вкусненьким нас потчуют сейчас?
Картошечка с селёдкой?
В самый раз!
– Ну, что ты, девочка, салатики, сыры,
Вон моря Средиземного дары,
Грибочкам и икорке нет конца,
А ты селёдку увидала у отца.
– Мне что, нельзя уже селёдки?
Я ж не прошу, как папа, стопку водки.
– Ты, мать, девчонке дай поесть спокойно, —
Изрёк Владмит с улыбкою довольной.
И всем вдруг стало сразу веселее,
Приятнее, свободнее, светлее.
Девчонке двадцать пятый шёл годочек —
Такой ухоженный и нежненький цветочек.
Стройна, гибка и сложена прекрасно.
Смотреть приятно, но небезопасно.
Влюбившись можно потерять покой,
Возможности для флирта никакой.
Она всё время