– Он уже близко…
– Я чувствуя его страх…
– Хозяин дал четкий наказ не трогать мальца… Но это вовсе не означает, что мы не сможем вдосталь насладиться его мучениями…
– Верно… Верно…
– Позабавимся с ним…
Залившись сиплых смехом, от которого любому стало бы не по себе, Сестры ускорились. Еще каких-то пару мгновений, и они точно нашли прибежище Беглых Душ.
Аккуратно положив голову своей Благодетельницы на землю, паренек кинулся бежать куда глаза глядят. Но уже спустя некоторое время осознал, что как бы быстро не двигался – в округе ничего не менялось. Всюду и везде безраздельно царствовала одна сплошная Тьма.
Казалось, он вовсе не двигается, а лишь бессильно передвигает ногами на месте. Чего не скажешь о его преследовательницах, чье зловонное дыхание и острые как бритвы когти уже стали настигать юношу. Еще каких-то пару мгновений и всё бы кончилось, так и не начавшись. Но на счастье или беду, беглец оступился и кубарем покатился по земле, или вернее тому, что находилось под ногами.
– Скорее, используй меня! – словно спасительный набат раздался здесь очень тихий приглушенный голосок, исходивший из Искорки Души.
Только раз бросив взгляд на Светоч, паренек приметил как Дар, в первые секунды выпавший из его рук, стал угасать. Понимая, что, возможно, именно тепло его Души, не позволяло ему окончательно потухнуть, он потянулся за ним. Но оказался перехвачен жаждущими его страданий Тенями.
– Не так быстро, мой сладенький…
– Сестра, не хорошо заигрывать с закуской…
– И мне оставьте кусочек, – зарычали наперебой Порождения Тьмы и принялись кружить над бедным пареньком.
Раз за разом протягивая к его сердцу свои скрюченные пальцы, они терзали ему плоть и черпали Силы из остатков Души. Но сколько бы ни «ели» – не могли утолить свою ненасытную жажду.
– Еще…
– Хотим больше пищи… – упивались своим голодом Сестры, не замечая, как находясь даже на грани погибели, паренек неотступно тянулся рукой к Светочу.
В тот самый момент, когда силы окончательно покинули его, он сумел подтянуть почти угасшую Искорку Души к своему сердцу.
Тут же, по неведомой причине перед глазами предстало одно из самых страшных воспоминаний прошлого, от которого он некогда отрекся, как и от всего в Жизни.
«Гордо задрав нос, с нескрываемым отвращение к собравшемуся простому люду, на специально воздвигнутый деревянный помост взошел изнеженной наружности Глашатай. Ряженый в пестрые пышные одежды, не чита обноскам, что красовались на бедных замученных крестьянах, он принялся громко и четко чванским тоненьким голоском зачитывать Приказ своих Господ.
«Именем Всемилостивейшего и Наищедрейшего Бургомистра, чья владения простираются и на Ваш Городок.
Все