Версия-21. Юрий Денисов

хорошее расположение хозяина, на лоджии появился любимый кот жены полковника Карамзина – Котофей Феофилович. Он пытался взгромоздиться на колени хозяина, но был отринут и разместился в углу кушетки. Все это создавало творческую атмосферу, и Георгий Михайлович, несмотря на свое вчерашнее решение отойти от темы первого налета, решил наоборот подвести итог по волнующей его теме. Включив компьютер и убрав с экрана супрематические картины, полковник-инженер Советского Союза в глубокой отставке, Георгий Михайлович Карамзин начал четко, черным по белому, формулировать свои мысли. И вот, что у него получилось: «Композиция полковника Карамзина Г. М. по вариантам и обстоятельствам появления в небе Севастополя 22.06.1941 года одинокого самолета».

      Прежде чем ударить по клавишам, Карамзин предварительно продумал эту загадку. Ведь не один же Жилин наблюдал за «небом боя». Все видели его зенитчики и прожектористы, оставил свой рапорт командир зенитного полка Горский, описаны метания оперативных дежурных ВВС ЧФ, есть свидетельства о многочисленных утренних толках горожан и бойцов МПВО. И, наконец, есть записи в журналах боевых действий ПВО ЧФ. Итак, первое: это мог быть немецкий пассажирский четырехмоторный «Кондор», который в ночной южной темноте над морем, по пути из Берлина в Стамбул, мог потерять ориентировку и оказаться в небе над Севастополем. Но, посмотрев на карту и немного поразмыслив, Карамзин убедился в наивности этой версии и не стал в нее углубляться. Второе: немецкий воздушный перебежчик. Если на сухопутных границах были перебежчики, а их, по нашим историкам, было сорок четыре, включая последнего, самого известного сапера ефрейтора Альфреда Лискова, о котором так подробно написал в своих мемуарах маршал Г. К. Жуков. Если были наземные, почему не быть перебежчик воздушным? Какие-то немецкие военные летчики, симпатизирующие России, захватили самолет и полетели предупредить о начале войны. Версия реальная, но никаких, абсолютно никаких подтверждений – ни с нашей, ни с немецкой стороны – в истории нет. Третье: это вполне мог быть вражеский самолет-разведчик, задачей которого могло быть вскрытие всей нашей системы ПВО Главной базы Черноморского флота. Ночью по прожекторам, зенитным завесам, по трассирующим выстрелам это сделать легче, чем днем. Но против этого варианта – само время этой акции. Предположить, что враги за целый час до начала войны устраивают такое шумное демостративное действие, невозможно. По всему театру будущей войны и на немецкой, и на румынской границе была абсолютная тишина. Немецкие разведчики ранним утром 22 июня в небе над Севастополем появились. Оперативный дежурный штаба ПВО, полковник Перепелица, назвал это «вторым налетом». И Жилин об этом пишет, и командир зенитной батареи старший лейтенант Игнатович об этом пишет, но все уверенно сообщают, что это было после четырех часов утра. Точного времени мы не знаем, но как нам пишут – где-то на рассвете,