Жилина, включаются прожектора, и в их лучах он видит четырехмоторный бомбардировщик, от него отделяются четыре точки, Жилин их характеризует как магнитные мины. Самолет делает противозенитный маневр, так как по нему, опять же без всякой команды Жилина, уже вовсю палят зенитки 2-го дивизиона 61-го зенитного артиллерийского полка вблизи мыса Херсонес. И четырехмоторный бомбардировщик, по Жилину, просто исчезает. При этом никто никогда и нигде об этом самолете не вспоминает. Через десять минут, по Жилину, появляется группа в 5—6 самолетов, уже – двухмоторных бомбардировщиков, и совершает какую-то непонятную атаку. От мыса Херсонес они поворачивают на юго-восток к мысу Фиолент. А от мыса Фиолент они меняют курсы северо-восток и прорываются к центру города, к Южной и Севастопольской бухтам. По пути на пустырях сбрасывают несколько мин, а в 03.40 одна из мин, по Жилину, падает у Памятника затопленным кораблям, а другая в 03.46 падает, как пишет Жилин, «где-то за Пироговкой». Пироговка, как мы понимаем, – это больница имени Пирогова. Вот такой налет в описании Жилина. Следует знать, что по этому маршруту, от мыса Херсонес до мыса Фиолент, находятся три батареи, далее – 35-я батарея, у которой, кроме башенных орудий, есть свои зенитные средства и прожектора; затем – батарея №73 2-го дивизиона в районе поселка Автобат. А на самом мысе Фиолент – 18-я батарея береговой обороны, у которой так же есть свои зенитные средства, прожектора и прочее. А затем – такая же 19-я батарея – на утесах Балаклавы. И ни одна из всех этих батарей не проявляет никакого участия в отражении налета. И только 3-й дивизион 61-го ЗАП, по Жилину, открывает заградительный огонь. Расположение 3-го зенитного дивизиона на Максимовой даче – само по себе загадка. От Максимовой дачи зенитки не прикрывают ни западные подходы к севастопольским бухтам (там 2-й дивизион), ни воздушные атаки с севера (там 1-й дивизион). Так что прикрывает 3-й дивизион на Максимовой даче? К этому мы подойдем позже.
А пока – идем по Жилину. Он ничего не пишет о сбитых немецких самолетах, ни о падающих, ни о горящих. Но зато он дает нам пеленг на ту точку, в которой четырехмоторный бомбардировщик якобы сбросил четыре мины. Далее очень любопытны некоторые объяснения, которые дает Иван Сергеевич по разным обстоятельствам налета. Он приводит странные разговоры до налета с начальником штаба ЧФ адмиралом Елисеевым и начальником штаба авиации ЧФ полковником Калмыковым. Оба начальника ничего конкретного ему не говорят, а на все тревожные ожидания Жилина дают ему право на самостоятельные решения, что в условиях Красной Армии и Красного Флота образца 1941 года совершенно немыслимо. Затем генерал Жилин дает совершенно неприемлемое объяснение на вопрос, почему он не поднял в воздух истребительную авиацию ЧФ, в составе которой, как мы знаем, было около 360-ти истребителей. Генерал Жилин объясняет это так: что вот, мол, летчики-ночники в авиационных полках были, но после маневров
