Макс распахнул дверь и чуть было не зажмурился от яркого света, источаемого белоснежным лицом в обрамлении огненных волос.
– Ты… – пролепетал он, глупо улыбаясь.
Снежана молча приблизилась и приникла к его губам своими. Они целовались прямо на пороге несколько минут, пока не услышали чьи-то шаги на лестнице. Макс затащил подругу в квартиру и запер дверь.
– Наконец-то, – прохрипел он, сжимая ее в объятиях, – как же я скучал…
– Я тоже.
Наслаждаясь его поцелуями и крепкими горячими руками, прижимаясь к нему всем телом, Снежана сквозь частые придыхания зашептала:
– Милый, прости… но я… я решила…
Макс продолжал целовать ей шею и расстегивать пуговицы на блузке.
– Я сделаю… это… – проговорила женщина.
Он слегка отстранился, посмотрел ей в глаза. В них читались вина и сожаление, но в то же время некий вызов, которым она утверждала свое право на собственную трактовку этического равновесия. В ее взгляде Макс прочел даже толику недоуменного возмущения, какое могло бы возникнуть у циркача на канате, которому предложили упасть налево или направо.
Он смотрел на Снежану долго и пристально, прямо в глаза, будто пытался прочесть что-то еще, проникнуть в ее мозг и покопаться в нейронах, а может, переставить их в другом порядке, чтобы она сменила свое решение и заявила совсем об ином.
Наконец Макс отпустил ее, но не отдалился. Сказал ровным голосом:
– Ладно, будь по-твоему.
Она с облегчением закрыла глаза и прильнула к нему, прижалась щекой к крепкому жилистому плечу.
– Когда? – спросил он, устроив подбородок на ее макушке.
– На днях. Тянуть нельзя.
– Угу…
– Макс, знаю, что нарушаю собственные правила, но просто не могу молчать, скажу: я тебя очень люблю, никогда никого так не любила, как тебя. Это правда! Но поступить с беременностью иначе просто не могу. Пожалуйста, пойми!
Он молчал.
– Пожалуйста…
– Да понимаю я все, понимаю, не дурак же, просто… Ладно, говорили уже, и не раз.
Она вздохнула, соглашаясь.
– Чем-то помочь? Денег, может?
– Не надо, я все сделаю сама. Это мой выбор, мое решение.
– Да, но это же наше общее…
– Нет, Макс, я сама. Прошу, так надо.
Вместо ответа он обхватил ее крепче, она подняла к нему лицо. Они вновь сомкнули губы в страстном поцелуе.
***
Бессонная ночь и долгий бурный секс сделали свое дело. Наступившее расслабление плавно перетекло в дремоту, и Макс незаметно для себя забылся сном, обвитый руками и ногами любимой женщины, укрытый одеялом из