Макс помотал головой.
– Мы не на суде, при чем здесь вина? Каждый из нас троих внес свою маленькую или большую лепту в ту ситуацию, в которой мы сейчас оказались. Единственный, кто в самом деле ни в чем не виноват, это…
Он осекся, поняв, что вот-вот уколет любимую женщину туда, где больно. Снежана тряхнула рыжими кудрями, серые глаза вновь заблестели. Дрожащим голосом она выдавила:
– Да, это ребенок. Можешь не продолжать, сама знаю. – Она наклонилась над столом, заглянула в глаза любимому: – Но пойми же ты наконец, я не смогу выносить и родить ребенка и при этом солгать мужу, что он от него. Я и так чувствую себя шлюхой, а если такое сделаю, стану говном последним.
Макс грохнул чашкой об стол, фарфор выдержал, но чай расплескался, потек коричневыми струйками и собрался в лужицу вокруг чашки. Он встал, принялся мерить шагами тесную кухню, потом остановился у окна, выглянул во двор. Проливной дождь смыл бабулек и мамочек с колясками, детская площадка опустела, редкие прохожие шли, перепрыгивая через широкие лужи.
Макс повернулся к подруге, скрестил руки на обнаженной груди.
– Ты говорила, что счастлива со мной, – сказал он резче, чем хотелось. – Почему бы тебе просто не уйти от него? В мире ежедневно распадаются тысячи пар, вы могли бы стать одной из них, что здесь такого?!
– По-твоему, я не думала об этом, Макс? – воскликнула Снежана. – Каждый божий день! Но…
– Но?
– Мы с тобой говорили как-то об этом, помнишь? Прости, понимаю, тебе, наверное, не очень приятно это слышать, но я скажу. Он… он меня любит, сильно любит, и мы вместе уже очень долго. Заботится, оберегает и вообще относится прекрасно, чуть ли не на руках носит. А сколько он сделал для меня в прошлом, Макс, знал бы ты только! Он же вытащил меня из такого дерьма! Без него я бы просто сдохла, он был рядом, когда мне было очень-очень плохо; помог моим родителям еще тогда, в девяностых, когда у них…
– Снежок, – оборвал поток возбужденных слов Макс, – скажи просто: ты его любишь?
Снежана запнулась, ее взгляд забегал по шкафам, по столу, по пролитому чаю и остановился на Максе.
– Ну, думаю, да… наверное… – протянула она и дернула голыми плечами.
Макс усмехнулся, но без издевки, скорее удовлетворенно, потому что получил ожидаемый ответ на давно волновавший его вопрос.
– «Думаю» и «наверное», – произнес он с некоторым торжеством. – Мне продолжить или сама поняла?
Снежана молчала, глядя в сторону.
– Проще говоря, ты живешь с ним лишь из чувства благодарности. Ну и потому что привыкла. И все.
Женщина метнула в любовника острый, как игла, взгляд, но возразить ничего не смогла. Пряча глаза, она медленно поднялась из-за стола и удалилась в ванную.
– Ч-черт, – процедил Макс, закусив губу.
Снежана появилась через несколько минут – в белом платье, причесанная