– Не знаю.
– Вот именно, что ты ничего не знаешь. Помолчи лучше. И пей кофе.
– Дай ложку, пожалуйста.
– Встань и возьми.
– Спасибо. – Он встал, взял ложку и обратно сел за стол.
– Не за что.
– Так и будешь?
– Что тебя не устраивает?
Она выключила воду и посмотрела в его лживые глубоко посаженные карие глаза, которые обступали сеточки мимических морщин. Правда, они не старили его. Придавали шарму его внешнему статному виду: густые волосы цвета вороного крыла, зачесанные слева направо, высокий лоб с морщинами, длинный мужественный нос, расплющенный на конце, тонкая линия губ.
– Что ни разговор, то междоусобная перепалка, которая ясно, чем закончится.
– Хоть что–то ты знаешь.
– Настя? – Почти без эмоций. Спокоен, как удав.
– Может, лучше любимая?
– Любимая.
– Ты говоришь, что мои отношения с братом странные …
– Я не это имел…
– Не перебивай.
– Не буду. – Он жадно откусил кусок черничного пирога. – Вкусно.
– Спасибо. – У Анастасии было острое желание разбить фарфоровую кружку об его эгоистичную физиономию. – Странно, другое. Ты пришел. Снова. Снова домой, как ни в чем не бывало. Пришел. Ешь ужин. Говоришь. Обсуждаешь и осуждаешь моего брата.
– Я не… – ЕЕ взгляд – разгневанной кошки. – Прости, продолжай.
– Пытаешься спорить со мной. Бла. Бла. А ты помнишь, что изменил? Уже забыл?
– Я не забыл.
– Хорошо, не забыл. Наверное, было приятно.
– О, Боже!
– Бог тут не причем, кобель.
– Чего ты добиваешься?
– Ты правда такой тупой, что не понимаешь?
Ответа не последовало.
– Раз молчишь, муженек, значит задела за живое. Обидела, мальчика.
– Мне это надоело, – злобно ответил он, вставая из-за стола.
– Сядь! – прикрикнула Анастасия. – Сядь. – Уже спокойно, потому что подчинился. – Я не закончила. Свой член воткнул какой–то шлюхе и еще на меня злишься? Как по–мужски.
Молчание.
– Потом пришел с повинной в дом, где спят твои дети, и вывалил все на жену. Извини, мол, любимая. Я так больше не буду. В первый и последний раз. Ты же знаешь, я не из этих, кто бегает за каждой юбкой. Я примерный семьянин и ты должна простить меня.
– Если бы я мог, я вернул бы время вспять.
– Изобрети машину времени. Или сотри мне память. Потому что ты не представляешь себе, что я чувствую. Как мне больно смотреть. Я смотрю на тебя и вижу, что ты делаешь с ней. – Анастасия не в силах сдержать слезы. – Как она кричит. Стонет. А ты продолжаешь ублажать ее, потому что дома некому ублажить. Все высохло и давно не встает. Так?
– Прости меня.
– Что мне твое прости!?
– Дорогая.
Он хотел обнять ее, но рыдающая Анастасия только вздрогнула как от электрического разряда и зарычала:
– Не трогай меня!
– Что мне сделать? Ты только скажи.
– Почему я всегда должна думать? За тебя? Не хочу. Я не знаю, как это исправить. Я просто не понимаю. Как снова посмотреть на тебя и полюбить.