Да и с дочерью Мукомолу не повезло. Вышла она замуж за мастера с кирпичного завода, только мастер этот погиб в пожаре, а она, будучи на ту пору в тягости, видно, от потрясения родила больного ребенка – от падучей дите страдало.
Потому и ходил старый Прокоп мрачный как ночь и волком на всех смотрел, хотя люди завидовали его богатству и удаче: мельница не простаивала и сам он на здоровье не жаловался.
В этом году по осени у него еще одна забота прибавилась: младшего работника, Казика, забирали в армию. На его место Прокоп не хотел брать случайного человека. Работа на мельнице ответственная, требует от работника смекалки и силы. И первого попавшегося пастуха к ней не приставишь. Долго раздумывал старик, пока не выбрал Никитку Романюка из Поберезья. У отца Никитки и без него было двое женатых сыновей, а младший даже в город ходил в поисках работы. Парнишка здоровый, сообразительный и даже школу окончил.
Приняв такое решение, в четверг, торговый день в Радолишках, Прокоп отправился в путь. От мельницы до лесопилки было близко – меньше версты. А по большаку как раз потянулись мужики на рынок. Одна за другой проезжали брички да телеги с возами. И каждый Мукомолу кланялся, потому как все его знали. То один, то другой мужик, не останавливая лошаденки, заговаривал на ходу, разглядывая Прокопа, любопытствуя, как принял тот Божье наказание, сделавшее калекой его последнего сына, Василька. Но по лицу Прокопа ничего нельзя было понять. Он, как обычно, хмурил брови и шевелил седой лопатистой бородой.
Наконец подъехал и Романюк. Должно быть, он ехал за товаром, потому как телега была пустой, только сзади сидела его баба.
Прокоп махнул ему рукой и пошел рядом с телегой. Они обменялись рукопожатием.
– Ну и как там делишки? – спросил Романюк. – Все богатеешь, братец?
– Да живу себе с Божьей помощью. Только вот есть одна забота.
– Наслышан.
– Да не о том речь. Казика в армию забирают.
– Забирают?
– Так я и говорю: забирают.
– Да неужто?..
– Ага. А ты сам знаешь, заработок у меня хороший. Работник голодать не будет и еще отложит про запас.
– Известное дело, – признал Романюк.
– Вот я и подумал, что Никитка твой очень бы подошел на это место.
– Почему бы и нет.
– Ну так как?
– Что как?
– Ну, насчет Никитки?
– Дык эта, чтоб к тебе работником?
– Ага.
Романюк почесал затылок, в его маленьких выцветших глазках блеснула радость. Но отозвался он вполне равнодушным тоном:
– Паренек здоровый…
– Ну и слава богу, – поспешно буркнул Прокоп,