Занавес закрылся.
Под бурные восторги зрительного зала первая часть спектакля окончилась.
Вылезший из-за занавеса толстяк пообещал, что завтра покажут вторую часть пьесы, еще более интересную, чем первая. Зрителей это очень обрадовало, и они шумными криками выразили свое одобрение.
Ободренный таким успехом толстяк потрусил в ложу к мадам Изабелле и сообщил ей, что труппа во время пира может, разумеется, за отдельную плату, разыграть с помощью марионеток забавные сценки из жизни королевского двора и покойного короля Людовика.
Графиня первым делом узнала цену, поколебалась и, махнув рукой на непредвиденный расход, согласилась.
Глава IV
В тонкостях моды и хорошего вкуса камеристки разбирались получше своих хозяек. Маргарита и так, и этак крутилась перед небольшим осколком зеркала, тщательно располагая нужным образом складки платья. Убирая перед представлением госпожу Изабеллу, она и вполовину так не старалась. Платье, конечно же, было не шелковым и без шлейфа, запрещенного простолюдинам, но издалека не хуже королевского!
Аньес пудрила Жанниной пудрой свое миловидное, обрамленное природными локонами личико. Отпихнув Маргариту от зеркала, она посмотрела на себя и, довольная результатом, стала белить и румянить всех желающих.
Шарлотта торопливо выдергивала щипчиками лишние волоски, добиваясь безупречно тонких бровей, и попутно внимательно осматривала подбритый до нужной высоты лоб.
Поднимая юбками пыль, принеслась Анна-Мари с долгожданным сокровищем: она тайком, в отсутствие госпожи Изабеллы проникла в ее заветную шкатулочку с благовониями и надушила кусок полотна бензоем.
Теперь этот благоухающий кусочек осторожно разрезали на лоскутики и спрятали в склянку, за исключением нескольких, которые девушки поместили каждая по своему разумению: кто замаскировал в прическе, кто засунул в вырез на груди.
– Жаккетта, ты чего в углу, как мышь, затаилась? – Аньес вытащила Жаккетту в центр каморки.
– Да нет у меня ничего такого нарядного! – отмахивалась Жаккетта. – Я лучше посмотрю.
– Как это посмотрю? – возмутилась Маргарита. – Ты теперь не какая-нибудь горничная, ты – камеристка госпожи Жанны, а значит должна быть на высоте. Аньес, тащи свое красное платье и нижнюю рубашку захвати! Жаккетта, садись на табурет!
Девушки столпились вокруг силком усаженной Жаккетты и принялись обсуждать, как получше принарядить ее.
– Лоб низковат! – авторитетно заявила Шарлотта. – Всего четыре пальца, а нужно шесть. А еще лучше восемь, но сейчас подбривать некогда, не успеем… И, извини, конечно, Жаккетта, но посмотри на благородных дам, что нынче собрались. Самые красивые – госпожа Жанна, госпожа Рене, госпожа Бланка, госпожа Анна. Видишь, какие они все худые да бледные? Это очень красиво!
– Отстаньте от девки! – прикрикнула тетушка Франсуаза, появляясь на пороге каморки. (Аньес была ее младшей дочкой.)
Тетушка принесла несколько