– Ладно, – сказала она. – Если тебя устроит куча соломы…
– Благодетельница! – заорал фокусник. – Припадаю к твоим стопам. Цып-цып-цып-цып-цып, Нинетта, сюда!
Он схватил подошедшую курицу и, показывая на Жаккетту пальцем, громко ей прошептал:
– Она святая!
Затем, сгребя в свой мешок остатки еды и прижав к груди почти полную флягу, сказал:
– Веди же нас в это райское место!
Пирушка явно угасала. Кто, упившись, лежал под столом, кто из последних сил продолжал тянуть остатки вина. Большинство парочек уже разлетелось по укромным уголкам, а последние оставшиеся тоже собирались уходить.
Жаккетта привела фокусника в свою каморку.
Он тут же с блаженным видом растянулся на соломе, а ощипанная Нинетта примостилась рядом. Не обращая на него внимания, Жаккетта забралась под свое покрывало. Когда она почти заснула, с соломы раздалось:
– Но завтра, если ты захочешь убедиться в моих достоинствах пылкого и галантного кавалера, коими не брезговали даже очень знатные дамы, я всецело к твоим услугам, дорогая!
– Я подумаю-ю-у… – сквозь сон ответила Жаккетта.
Аквитанская ночь была хороша.
Ярко светила луна, и под ее волшебным светом большая часть замка была погружена в беспробудный сон.
Но в саду, примыкающем к дамским покоям, для этого времени суток наблюдалось весьма оживленное движение народа.
Барон де Риберак, залегший в кустах в очень изысканном наряде, с неодобрением наблюдал, как какая-то мужская фигура штурмует стену здания.
Пока барон размышлял, не конкурент ли это и не стоит ли остудить его пыл, фигура, цепляясь за каменные финтифлюшки и плети плюща, добралась до второго этажа и исчезла в окне спальни баронессы де Шатонуар.
«Вот теперь и мне пора», – решил барон.
Внезапно из соседних кустов выбралась вторая мужская фигура и направилась к стене.
Де Риберак узнал вечного соперника дю Пиллона.
– Ах, недоносок! – прорычал разъяренный барон и, выскочив из засады, преградил дорогу наглому ловеласу.
– И куда это вы собрались, шевалье? – ласково осведомился он. – Костюмчик помнете, ни к чему это. У вас их и так немного.
– У меня свидание с графиней, и я на него попаду! – сквозь зубы процедил дю Пиллон, готовясь к обыкновенной плебейской драке: никакого оружия при нем не было.
– Да-а? – издевательским тоном спросил де Риберак. – А она об этом знает? Насколько мне помнится, за графиней ухаживаю я. И не без успеха. Так что с дороги!
– Да вы что, барон, с ума рехнулись?
Даже при зыбком свете луны было видно, что лицо дю Пиллона покрылось пятнами.
– Вы