Мысль развиваю, иду не спеша, —
Как хороши у сапог края!
Гриб за грибком, мох, чернозем, —
Я обернулась мелким зверьком,
Все теперь вижу, как истинный зверь,
Только бы дятел стучал сильней!
Люди – они ничего не поймут, —
Срежут грибок и дальше пойдут!
С ветки на ветку спешу от лося,
Лось он большой – сбросит рога!
Я устремляюсь в самую высь,
Где две берёзы в одну срослись.
Нету листочков, одни небеса,
Вот вдохновенье! Вот красота!
«Есть такая профессия – животных гладить…»
Есть такая профессия – животных гладить,
Где могут работать даже маленькие малыши,
И налоги платить там совсем никому не надо,
Просто достаточно будет чьей-то живой души.
Ты думал, что растешь духовно, а, оказалося – шиза
В психушке
Я хожу по коридору,
И молюсь, стихи шепча,
Я боюсь, как все, в психушке,
Невзначай сойти с ума.
Что же всех здесь подтолкнуло,
Так ходить туда-сюда?
Разноцветные халаты,
Вхожи в голые тела.
Я смотрю в одну лишь точку,
Та, которая в стене,
Будто кто-то за стеною,
Также грезит обо мне.
Мысль сбежать отсюда – вредна,
Каждый псих – в одном окне,
Все нормальные – здесь психи,
Я – нормальнее других.
Вечереет. Смутно помню,
Все, что было в этот день,
Я в палате снова буйной,
И одна ору за всех.
Сегодня был обычный день в психиатрической больнице, кто-то орал, кто-то дрался за передачки или ругался с персоналом, а мы с Олей расхаживали по коридору и говорили каждый о своей болезни, которой, пока мы говорили, вроде бы не существовало. – То, что ты говоришь, страшно слушать. У меня такого не было. Я говорю: я больна своей профессией, мигом замечаю правонарушения на улице. – А в чем наша болезнь? Никакого поражения мозга. Ничего… – А никто не болен, это все наши особенности. Посмотри: Колдунья, – чем она отличается от других? Тем, что делает какие-то невообразимые движения, ведомые ей одной, кому она мешает?; Екатерина 2 – она же бабулька с милым личиком, как по твоему ее выпускать на улицу, если она живет еще в 18 веке? Теперь она обречена умереть здесь, в одиночестве, она ведь всегда сидит в уголке, когда все смотрят телевизор, на одном и том же месте, и плачет. Мне ее очень жаль. – Знаешь, когда я сюда попала, мне было страшно, не оттого, что здесь такие условия, а оттого, что сюда попала я. Но сейчас я думаю иначе, – я буду жить везде, но только не дома. Понимаешь, Оля, мне здесь больше нравится, и пусть здесь ужаснее кормят, не дают выспаться и кормят таблетками, это все же несравненно лучше, чем дома, это другой мир, оторванный от реальности. Зачем сбегать домой, если тут есть все, чтобы выжить? Телевизор и газеты – вот те два источника, которыми мы еще связаны, но и от них можно избавиться. Пусть дом у меня будет здесь, как у многих из них, и это вовсе не потому,