Глава 5
Всю ночь Николь ворочалась, а потом проснулась слишком рано. Ее преследовал один и тот же сон. Но не кошмар, от которого бросало в холодный пот. Ей снился безветренный день, над рекой бескрайним полотном стелился лиловый туман. Николь погружалась в воду цвета лаванды. Ярко сверкало солнце, заполняя желтым светом горизонт. Не стоило сопротивляться. Раздражал лишь омерзительный запах рыбы и мелькнувшее в сновидении лицо Сильвии. Это встревожило Николь, и после пробуждения она не могла отделаться от неприятного чувства. Говорят, во сне нельзя умереть, но стоит этому произойти, и ты не проснешься – смерть, даже во сне, останется загадкой.
Они уехали из Хюэ в Ханой ярким солнечным днем. Небо было ясным, со стороны Китая дул ветерок, принося прохладу. Николь взглянула на утренние ледяные воды Ароматной реки, делившей Хюэ надвое, и поняла, как сильно будет тосковать по их дому, что стоял в окружении деревьев на южном берегу.
В Ханое она не могла любоваться рекой, но на легком ветру здесь покачивались листья бенгальского фикуса и цветущие ветви плюмерии. Дождь прошел, солнце залило лучами садовую лужайку, рядом с дверью дремали павлины. Николь сбежала по лестнице вниз и увидела Лизу, которая по привычке зажигала в пять утра котел. Сегодня тот оживал с неохотой, в комнате стоял дым. Лиза откинула с глаз волосы, оставляя на лице следы сажи, и присела на колени.
– Черт бы побрал этого ворчуна!
– Ты про отца? – засмеялась Николь.
– Конечно нет! – Лиза выпрямилась и потерла спину. – Я про это проклятое чудище!
– Выбирай слова, – сказала Николь, открывая дверцу и выпуская дым.
– А ты что так рано вскочила, мой цветочек?
– Не могла уснуть.
Лиза переключилась на котел, и вскоре по комнате пошло тепло.
Кухарка встала, уперев руки в бедра.
– С этим покончено, поставлю кофе, – с легким раздражением проговорила она. – Итак, какие новости?
Николь пожала плечами. Ей хотелось плакать всякий раз, как она думала о несправедливом решении отца.
– Мне отдали старый магазин шелка, вот и все.
Лиза что-то буркнула себе под нос, потом широкими, размашистыми движениями протерла стол.
– Что ж, думаю, всем надо с чего-то начинать. Садись.
Николь выдвинула стул.
– Только не Сильвии. Ей все преподнесли на блюдечке. Она знает о шелке куда меньше меня. Почему папа так несправедлив?
Лиза надула щеки и завела за уши выбившиеся пряди волос.
– Есть некоторые вещи… Не знаю, но после смерти вашей мамы…
– Он винит меня, да? –