– Так-то лучше. Еще никому не вредило выплакаться от души. Все не так плохо.
– Правда?
– Ты ведь знаешь, что все может обернуться к лучшему.
Спальня Сильвии была выкрашена в самый бледный оттенок желтого, на полу лежали белые коврики, светлые парчовые шторы закрывали окна. Вечером Николь постучалась в комнату сестры, зашла внутрь и села на атласные простыни.
Легкий ветерок принес со стороны сада едкий запах дыма и аромат скошенной травы, и Николь чихнула. Комнату заливал свет закатного солнца, а тишину прерывал лишь шелест ветвей, трущихся о стену дома. Одетая в белую шелковую пижаму, Сильвия пригладила длинные каштановые волосы, свою гордость. Отращивала она их не один год, и теперь они доходили до талии и прекрасно выглядели. Устроившись у окна, сестра взялась за записи в своем блокноте, а Николь обвела взглядом комнату – аккуратные ряды книг на стеллаже, украшенную расписными стеклами полку над кроватью, желтые и белые розы на тумбочке. Девушка развернула ириску и бросила ее в рот. Все в спальне Сильвии находилось на своих местах. Те, кто дорожил жизнью, предпочитали здесь ничего не трогать.
– Вчера я пила чай с Марком Дженсоном, – сказала Николь. – В отеле. Там были офицеры и живая музыка.
– Я пытаюсь сосредоточиться.
– Мне нравится Марк. У него потрясающие глаза, правда? Такие яркие!
Сильвия склонила голову набок и помедлила.
– А он не староват для тебя? – наконец спросила она.
Николь уставилась в потолок. Был ли Марк слишком взрослым? Она снова взглянула на Сильвию.
– Что ты там пишешь?
– Николь, тебе что, скучно? – Сильвия захлопнула блокнот в кожаном переплете и посмотрела на свои ногти.
Николь завидовала идеальному маникюру сестры, каждый ноготок идеально повторял форму другого. У нее самой ногти слоились, а ведь скоро летний бал, и не помешает привести руки в порядок.
– Что ты наденешь на бал? – спросила Николь.
– Это секрет.
Она решила дождаться, когда сестра уйдет, и обыскать комнату.
– Знаю, о чем ты думаешь. Платья здесь нет!
– С каких пор ты читаешь мысли? – рассмеялась Николь.
Сильвия покачала головой и устремила на сестру сверкающие, как зеркала, ореховые глаза.
– У тебя все на лбу написано. Прочесть несложно.
Сильвия была полной противоположностью Николь. Как же сестры различались! Мысли и чувства Сильвии всегда оставались загадкой.
– Тебе никогда не хотелось выбежать на улицу и танцевать голышом под звездами? – вдруг спросила Николь.
Сильвия засмеялась:
– А тебе хотелось?
Николь молча уставилась на сестру. Почему она всегда такая спокойная? Казалось, Сильвию ни капли не заботит несправедливость отца, а вот Николь лишь об этом и думала.
– Скажи, почему папа отдал тебе весь бизнес?
Сильвия встряхнула флакон с розовым лаком и стала наносить