Арам уже почти откололся от Гербалаева. Тому немало способствовал сам Валера Гаврилихин, который, уже не стесняясь нижестоящего, однажды при мне объявил терпеливой жене, что «едет инструктировать Арама». Учебные материалы звякали и перекатывались в авоське.
И вот, шатаясь и убиваясь, я спросил у Арама совета. Выслушав меня, Арам серьезно подтвердил мою правоту и позвал эксперта. Экспертом был страшный, надменно снисходительный человек со шрамами, немногословный и конкретный. Он тоже меня послушал и равнодушно вынес вердикт:
– Надо искать ментовскую крышу.
Утвердившись в обоснованности страхов, я последовал совету и нанес упреждающий удар: сдал гинеколога знакомым органам, хотя сам он еще ничего мне не сделал. Органы, впрочем, оценили его бездействие и тоже ему ничего не сделали.
Знакомые органы недоверчиво все записали и обещали в случае чего убить и посадить всех виновных.
Эпизод 25: Крушение сказки
Встречная распальцовка и бряцанье воображаемым оружием завершились пшиком.
Никто не тронул меня, и я тоже никого не тронул.
Скандалисты угомонились, а я вернул им то, что брал; того же, что брали они, не вернул, как и предупреждал.
Прошли годы, а эта история так и покоилась камнем в душе. Вроде камней, которые будоражат мочеточник. Я чувствовал сильнейшие угрызения совести.
Пару лет назад, однако, камень вдруг тронулся и вышел. Алла Лурье неожиданно позвонила и стала сожалеть о доисторическом поведении супруга. Потом принялась вкрадчиво и заботливо интересоваться моими делами. Я насторожился. И не напрасно: она попыталась завербовать меня в «Визьон». Тут я вздохнул с облегчением, довольный, что не ошибся во время оно и правильно уловил дурную склонность к пирамидальной торговле. Супруги Лурье ничему не научились, но это была уже не моя забота.
Однако вернемся в скорбное прошлое. Дела мои неслись под откос. Никто не подписывался, ничего не продавалось. Размахивая американским альбомом, я уже не упускал случая с утра пораньше, до презентации, наведаться в услужливое кафе и насосаться там ядовитого топлива.
Презентации я вел в невменяемом состоянии. Автопилот работал исправно, хотя и не без досадных сбоев.
– Ты чего, рехнулся? – недовольно спрашивал меня Олег Иванов, волк-тим, которого я продавал как успешного человека вместо спившегося Валеры. – Ты зачем со сцены говоришь «Алё»?
Группа, которую я возглавлял, с удовольствием копировала лидера и совершенно распоясалась. Пили, задирали прохожих, несли околесицу.
Выходя на охоту под предлогом соцопроса, я никого не опрашивал и сочинял рассказ «Далеко – близко».
И вот наступил день, когда я, лежа на диване, почувствовал, что не могу встать. Я не находил в себе сил ни на что – не мог не то что разбросать листовки по почтовым ящикам или повесить на березу объявление, но даже не мог забрать