Россия на перепутье эпох. Избранные исследования и статьи в IV т. Том II. Борис Тебиев

и промышленности в Москве, а ранее, и в течение долгого времени, и во всей России, – пишет в своих воспоминаниях Бурышкин, – Его всероссийское значение сильно умалилось после возникновения общероссийского объединения. Его внутренняя мощь оставалась прежней, и к голосу его постоянно прислушивались правительственные и даже общественные круги, – конечно те, которые вообще считались с „буржуазной“ общественностью. Это свое значение Биржевой комитет сохранил и после Февральской революции и опять стал гегемоном среди промышленных группировок. Именно из его среды руководители последнего состава Временного правительства хотели почерпнуть те силы, которые помогли бы выправить положение» [50].

      Помимо непосредственных прав на управление биржей, Московское биржевое общество имело право на представительство в высших финансовых органах Российской империи и города Москвы. Оно делегировало своих представителей в состав совета Государственного банка, в состав Московской казённой палаты и т. п. Представители биржевого общества работали в советах московских коммерческих училищ. На их содержание биржевой комитет регулярно отчислял крупные пожертвования.

      Купцы 1-ой и 2-ой гильдий, являвшиеся членами биржевого общества, обладали правом избрания биржевых маклеров. Как правило, их состав рекрутировался из купеческой среды. Биржевыми маклерами становились преимущественно, по выражению Бурышкина, «невинно падшие», т. е. бывшие предприниматели, потерявшие свой бизнес по вине случайных обстоятельств. Их кандидатуры рассматривались и утверждались правительственными инстанциями.

      От московских маклеров, как и от петербургских, требовалось российское подданство, свидетельство о зачислении в гильдию или об управлении делами купца 1-й гильдии. Для маклеров был установлен возрастной ценз. Они не должны были быть моложе 30 лет. Сами маклеры брали свидетельства 2-й гильдии. Между маклерами существовала четкая специализация. Одни из них занимались исключительно торговыми сделками (текстильными: по хлопку и по пряже), другие – исключительно операциями с ценными бумагами. В разные годы на Московской бирже работало различное количество маклеров. В 1866 году их было 25, в 1869 году – 75, в 1894 году – 68 человек.

      «Маклер, – вспоминает Бурышкин, – фигура вне времени и пространства. Везде и всегда тип маклера, более или менее, один: приятный собеседник, балагур, хороший застольный компаньон и вообще человек, общение с коим доставляет удовольствие. Были в Москве фигуры легендарные, как, например, Николай Никифорович Дунаев, Иона Дмитриевич Ершов, Алексей Николаевич Постников, Иван Алексеевич Моргунов, – и сколько их было… Существовали и полуофициальные, которых звали «зайцами» [51].

      Деятельность биржевого комитета делилась на три категории:

      1) собственно биржевую, связанную с котировками и сделками через посредство биржевых маклеров;

      2) выполнение