Проснулся Олег все же сам. В спальне царила все та же тишина, но что-то, отметило сознание само, без подсказки, изменилось. Проснувшийся вместе с ним голод подсказал – это запахи, которые тянулись в открытую дверь. Так что подхватился Олег с кровати очень резво. И оделся на автомате так, словно на прикроватной тумбочке была сложена его собственная, не раз надеванная одежка. Но нет – уже в ванной комнате он оценил свой новый прикид в огромном, ростовом зеркале. Костюмчик был практически точной копией княжеских; добротным, и на первый взгляд достаточно скромным. Но вместе с тем присутствовало ощущение, что шил его настоящий мастер. А еще – что не каждому позволено надеть вот такой костюмчик. Учитывая еще и герб на левой стороне груди; со львом на задних лапах. Неожиданно Олег поймал себя на желании содрать эту нашивку; как предположил, княжеский герб Бельских.
– Пожалуй, это первое проявление памяти этого тела, – чуть ухмыльнулся Кот, отдергивая ладонь от тисненой тряпочки, – надо будет потребовать собственную. Должны ведь быть у ребенка капризы. Ну, и все остальное, приличествующее настоящему графу. Или как я пока называюсь?
А ноги, тем временем, уже привели его в столовую. И опять аппетит не подвел.
– Даже страшно становится, – подвел черту Олег, когда от последнего из четырех пирогов солидных размеров остались одни крошки; запивалось все чаем из большого чайника, в котором жидкость кипела все время, пока Кот аккуратно, но с непонятной жадностью запихивал в себя поздний ужин, – ужин? А сколько же я проспал?
Взгляд автоматически метнулся к противоположной стене, на которой висели вполне себе обычные часы со стрелками.
– Ни фига себе! Полвторого ночи!
Он бросился, не раздумывая, в ту комнату, которую назвал гостиной. Хотя можно было называть и залом для приемов – площади в ней было не меньше двухсот метров, а вся мебель в виде диванчиков, стульев и каких-то комодов на гнутых ножках была расставлена вдоль стен. Но Олега прежде всего интересовали окна – явно огромные, занимавшие, наверное, практически всю площадь одной из длинных стен зала. Почему «наверное»? Да потому что все они были занавешены тяжелыми портьерами. Так, что последние закрывали всю стену, от края до края и от пола до потолка. Кот осторожно потянул одну из них – в центре; потом рванул посильнее, и едва не задохнулся от восторга. Нет, ни вид ухоженного парка внизу, ни огромная луна и тяжелые звезды на подсвеченном небосводе не заставили бы Кота заорать от нахлынувшего океана эмоций. Самым ярким фрагментом открывшейся картины был зеленый луч, бивший прямо из крыши какого-то достаточно крошечного, по сравнению с дворцом, здания. Был он даже мощнее того, что и перенес Олега в новое тело и новую жизнь. А еще – не имел верхней границы, исчезая наверху там, куда не хватало