Откушав так «полюбившуюся» мне, приправленную тёртым сыром лапшу, я с облегчением вздохнула.
Как же этот вечер отличался от наших, домашних! С каким удовольствием мы собирались вместе – по поводу и без, смеялись, шутили, болтали обо всём на свете, забывая о времени и необходимости расходиться по домам или кроватям!
Сегодняшний ужин не желал превращаться в уютный. Ощущение скованности не отпускало. Завершив «испытание спагетти», фрау Бернхард перешла к следующему пункту программы – моей родословной. С пристрастием, как на экзамене, расспрашивая о роде моих занятий и семье, она, казалось, мысленно присовокупляла к каждому моему ответу минус за минусом, заранее решив не оставлять мне ни единого шанса на «зачёт».
Хартмут практически не принимал участия в разговоре. Его присутствие за столом обозначалось лишь редкими скупыми улыбками и кивками головы в унисон с мнением матери. В пору было усомниться, что именно этот человек, не далее, как вчера оживлённо беседовал со мной по телефону, радуясь предстоящей встрече.
Комфортно я чувствовала себя лишь с Патриком. Моя кандидатура на роль будущей мачехи его, по-видимому, вполне устраивала. В отличие от отца он явно не испытывал благоговейного трепета перед строгой хранительницей их семейного очага.
– Мария, у тебя такой суперский акцент, его можно слушать бесконечно! – выпалил он, улучив момент, когда бабушка набирала воздух для следующего вопроса, и, к сожалению, совершенно не заботясь о последствиях. Фрау Бернхард осеклась, удостоив меня взглядом удава на кролика, а безмолвный Хартмут лишь нерешительно пожал плечами и беспомощно улыбнулся.
Проснувшись утром от равномерного и нудного писка будильника, я с удивлением огляделась в незнакомой комнате, не сразу взяв в толк, где нахожусь. Накануне вечером я провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки. Сказывались предыдущая бессонная ночь и пережитые волнения.
Нехотя спустив ноги на пол и накинув халат, я прошлёпала к окну и раздвинула тяжёлые портьеры. Яркое, всё ещё тёплое сентябрьское солнце ворвалось в комнату, поднимая не особенно радужное настроение.
Послышался короткий стук в дверь. Секундой позже она приоткрылась, пропуская вовнутрь взлохмаченную голову Патрика.
– Привет будущей мачехе! Не спишь? Понятно. Не расстраивайся, бабушка не так страшна, как кажется, хотя… – он почесал затылок. – Ладно. Завтрак ровно в девять, не опаздывай!
Подмигнув мне, он снова скрылся за дверью, а вместо него в комнату ворвался ни с чем не сравнимый запах свежего горячего кофе и тёплых булочек. Поднимаясь из кухни наверх, он пропитывал собою весь дом, создавая в нём некоторое подобие уюта.
Наскоро умывшись и приведя себя в порядок, я критически оглядела своё отражение