– Что вы хотите? – спросил он на плохом французском.
– Мне нужен Сезер.
– Он вас знает?
– Аднан мне сказал…
– А где Аднан? – оборвал он меня.
– Я объясню это Сезеру.
– Мне объясните.
– Я бы предпочел…
– Говорите мне! – Тон парня не терпел возражений.
– Его остановили flicks, – сказал я.
Парень напрягся.
– Когда это случилось?
– Меньше часа назад.
Молчание. Настороженный взгляд поверх моего плеча. Не подумал ли он, что я привел с собой компанию полицейских?
– Ждите здесь! – Дверь захлопнулась у меня перед носом.
Я постоял во дворе минут пять, размышляя, не лучше ли мне сделать ноги. Но… Во-первых, я должен хотя бы объяснить, что произошло. Кто знает, может, Сезер парень со связями, и…
Со связями, как же, в таких-то декорациях… Трудно предположить, что здешний хозяин знаком с высокими чинами и что по его слову освободят нелегального иммигранта…
А во-вторых… Ладно, признаюсь. Что действительно удерживало меня на месте, так это осознание того, что мне больше некуда идти… а дешевое жилье крайне необходимо.
Дверь снова открылась. Парень-качок еще раз заглянул через мое плечо, желая убедиться, что все чисто, и произнес:
– Поднимайтесь наверх, в офис.
Лестница была узкой, колесики моего чемодана шумно грохотали по ступеням.
Насмотревшись черно-белых фильмов о мафии, я ожидал увидеть грязный прокуренный кабинет; за железным столом будет сидеть толстый главарь в несвежей футболке, в уголке рта – обслюнявленная сигара, перед ним недоеденный сэндвич с отметинами от зубов; на стенах календари с голыми девочками; на заднем плане тройка болванов-охранников в дешевых полосатых костюмах. Но кабинет, куда я вошел, не имел ничего общего с картинкой, нарисованной воображением; не был он похож и на обычные офисы. Простая комната с грязно-белыми стенами и истертым линолеумом, из обстановки лишь стол и стул. Никаких излишеств, не было даже телефона – разве что миниатюрная сотовая «нокиа» на столе, за которым сидел мужчина. Он вовсе не походил на главаря, которого я ожидал увидеть. Напротив, это был худющий мужчина лет за пятьдесят в простом черном костюме, белой рубашке с застегнутым воротничком и маленьких очках в стальной оправе. Кожа у него была средиземноморского оливкового оттенка, голова бритая. Скорее он напоминал светского иранца, «правую руку» аятоллы, мозговой центр теократии в борьбе с «неверными».
Хозяин кабинета тоже оценивал меня – прощупывая долгим холодным взглядом. Наконец прозвучало (на французском):
– Так вы американец?
– А вы Сезер?
– Monsieur Сезер, – поправил меня мужчина.